Хорошо!
Как-то странно начинается этот курс…
Обычно в других программах меня сразу же встречал наставник, а
тут мало того, что мне пришлось побегать по раскалённому песку, так
я стою уже здесь несколько минут и никого.
Уже было хотел пойти в сторону джунглей на поиски инструктора,
но тут неожиданно раздвинулись ближайшие ко мне кусты, и из них
вышел рослый и могучий, даже по сравнению с Атами, зотэрианец. Одет
он, кстати, был в точно такие же легкие шорты, как и я.
Вот и инструктор!
Зотэрианец подошел ближе, остановился в двух метрах от меня и
поднял в приветственном жесте свою перевитую мышцами и сухожилиями
руку.
– Приветствую тебя, Зор! Я Ваам, и я наставник этого уровня.
Прошу тебя повторять за мной.
Ваам без предисловий медленно поднял руки над головой,
одновременно запрокидывая голову назад так, что его затылок едва не
касался спины. Затем он сложил ладони вместе, развел локти в
стороны и, вытянув корпус и ноги в струнку, одним легким движением
встал на кончики больших пальцев ног.
Я, насколько мне хватило гибкости, сделал всё то же самое, и мое
тело сразу начало ловить равновесие.
– Зум-м-м… – завибрировал его голос.
– Зум-м-м… – повторил я за ним.
Не знаю, сколько в реальном времени продолжалась эта пытка, но в
этой виртуальной реальности она мне показалось вечностью.
Хорошо, что у меня до этого была хоть какая-то подготовка.
Многолетние занятия с отцом, а потом и с дедом не прошли даром. Но
это только на психологическом уровне. На физическом же
натренированность моего тела и навыки как бы обнулились. Куда-то
пропала моя природная гибкость суставов и точность в движениях, я
не чувствовал той легкости и быстроты в передвижениях, которая была
мне присуща всю мою сознательную жизнь.
Сначала я немного запаниковал, но потом, решив, что это
программа специально блокирует всё мои навыки, сделал над собой
усилие и, не обращая внимания на боль, старался полностью
погрузиться в обучающий процесс. А он шел, я бы так сказал, не
совсем обычно.
Ваам напоминал мне ребенка, которому в детстве подарили игрушку,
и он, высунув от усердия кончик языка, увлеченно проверяет ее на
прочность: а если так покручу – сломается? Нет! А если так?
Этот наставник с легкостью мог бы заменить самого жестокого и
лютого палача, какие только были в Святой инквизиции или застенках
Гестапо. Он, не моргнув глазом, два раза сломал мне руку: один раз
в кисти, выкручивая сустав, проверяя границы моей гибкости, а
другой раз в плече, пытаясь поставить меня в совсем уж неудобную
позицию для выполнения очередного упражнения.