– Да и то это после того, как они там
у себя в горах друг с другом передрались и поняли, что этак сами
себя уничтожат! – добавил Карл.
– Вы воевали со швейцарцами? – не без
труда выговорил гость.
– Пару раз встречались. Но, к счастью,
Фортуна нам улыбнулась! А в плен их брать бесполезно, они нищие и
выкупа не платят за своих никогда. То ли дело – шведы! Вот это –
вояки, клянусь шляпой святого Никанора! – гордо сказал
Маннергейм.
– Шведы? – уточнил осовелый
Пауль.
– Конечно! Хотя в войне Кальмарской
унии нам пришлось воевать против них, но это – дельные вояки, и
выкуп платят! Хотя в конце войны тоже у всех деньги кончились – и у
поляков, и у датчан, и у любекцов, потому пришлось наниматься к
Йохану. Неплохая работа, скажу я вам, тем более, что, скорее всего,
тут даже и воевать не придется. В прошлом году тартарья сожгли
Москау почти всю и ограбили всю эту страну догола. Так что теперь
им тут делать нечего еще долго, пока московиты не накопят сокровищ
и пока они опять не полезут. Будет спокойная сытая служба, это я
вам говорю, я, гауптманн Генрих Геринг, а я очень хорошо разбираюсь
в военных хитросплетениях!
– Нас могут послать против тех же
датчан, – с кислой миной заявил квартирмейстер.
– О нет, Карл! Московиты хитрые, своих
тартар они посылают в Ливонию, а нас, – немцев – против чужих
тартар.
– Тартары? – пристально глянул Пауль
из Шпицбергена.
– Да, тартары. Это так называют
московитскую кавалерию.
– Нет, Карл, это другие племена,
которые тут живут. Они даже по вере другие. Кстати, мой друг, а
какой вы веры? – глянул прямо в глаза гостю Геринг и перекрестился.
Следом сделал крестное знамение Маннергейм, а потом гость тоже
достаточно внятно сделал то же, но на вопрос не ответил. Пришлось
спрашивать еще дважды, наконец – понял. Подтвердил, что христианин.
Но вроде не католик. Хотя показал свой крестик – так не такой, как
у московитов. Капитан внес эту странность в список других таких же,
спросив про другое:
– Итак, теперь перейдем к делу.
Господин ученый лекарь берется вылечить моих зольдат. Это хорошо.
Также вы желаете, как я понял слова Ханси, вступить в нашу роту,
хотя вы доктор, а не цирюльник. Во время боя доктору делать нечего.
У вас есть мушкет, так что я мог бы вас взять стрелком. Могу
предложить также место при пушке. Там тоже не хватает людей. Оплата
– соответственная, как полагается. А вот за работу лекаря мне
заплатить вам сложнее. Чего вы хотите за потраченные лекарства и
вашу работу? Денег сейчас у меня пока нет. Но я могу выдать вам
лошадь, я вижу, что вы недавно были в седле. Куда делся ваш конь? –
спросил как бы невзначай Генрих.