– А в слугах я с те пор, как татары на
наш Мохнатин набежали и всех в полон забрали. Вот я из полона того
и попал в слуги, – продолжил паренек, посматривая на кружку
голодными глазами.
– Это какие татары? – спросил Паша,
вспомнив коллегу Алика Ахмылова, который очень гордился тем, что он
казанский татарин. Слуга удивился:
– Как какие – крымские
вестимо.
– Так ты что, в Крыму
побывал?
– Нет, милостивый пан, не пришлось. Мы
с матерью и сестрою успели до Мохнатина добежать, а отец так и
пропал где-то. Потом татары в замок вломились, кого побили, а
остальных в купу собрали. Погнали к переправе через речку Слепород.
А дорогою иные татарские загоны к нам полону добавляли – и из
Рассудова, и из Грязного Ставка, и из Прирубок. Потом большой полон
согнали на опушку Десятовского леса, и стали татары по слову своего
аги нас оглядывать и разделять. В одну кучу отделили старых людей,
в другую крепких мужиков и парней, нас, недорослых, в отдельную
кучку, мы еще не догадывались, что нас ждет.
В голосе паренька послышались
слезы.
– Баб и девок в третью купу. Потом
подумали их начальники и тех баб, кто постарше, тоже отделили и
подогнали к тем старым, что раньше отделили. А вышло дальше такое,
что всех, кого старыми посчитали, сразу же порешили. Вам, паночку,
это, наверное, не бажано слышать? – спохватился
мальчишка.
– Да, ладно, рассказывай, –
великодушно позволил пан Паштет. Сам усмехнулся от такого
водевильного сочетания, но тут же стал серьезным. Сейчас надо
срочно набираться информации, чтоб не быть глупым барашком среди
матерых волчар. Десантирование прошло, теперь надо срочно плацдарм
захватывать в этом времени, а то порешат – вон как пацан на кружку
пялится.
– Мы уже стали ждать, что нас тоже
порешат вслед за дедами та бабками, але мы татарского звычая не
знали. А разбили нас на такие гуфы (тут юный литвин грустно
улыбнулся), чтобы разделить на тех, которые до разного дела пойдут
и за разную цену разойдутся. Старых побили тому, что они бы до
Крыму не дошли, а коль дошли бы, то кто бы за них хоть акче дал.
Крепких мужиков и парней на галеры гребцами продали бы. Ну, куда
девкам в турских землях попасть придется, милостивый пан знает.
Потом татары жребий метали, кому кто достанется, – продолжил
слуга.
Пан кивнул важно, но при этом с
тревогой вспомнив, что понятия не имеет – что здесь почем и какие
тут деньги в ходу. Единственная серебренная чешуйка, полученная за
медвежье мясо малоинформативна.