Не знаю, что помогло: самовнушение или то, что мне до сих пор так до конца и не верилось в свое «попадание», но я, и правда, перестала дрожать. Промозглый туман, лениво, неохотно, но все же отпустил меня. Отступил и, помедлив, призрачной змеей выполз из дерева.
Лис оторопело заморгал, но сказать ничего не успел. Снаружи послышался шум, топот ног. А потом низкий, чуть хрипловатый голос произнес:
— Нашли? Где она?
В этом голосе была угроза, лед, и тот самый холод, что недавно сковывал меня по рукам и ногам, высасывал силы, вымораживая тело и душу. Лишь огромным усилием воли удалось не задрожать вновь.
— Нет, светлейший лорд, — послышался торопливый ответ. — След… Мы его потеряли.
— Я дал вам нить, ищите.
Снова все тот же требовательный голос.
От него хотелось бежать подальше, забиться в самый дальний угол, и в то же время так и подмывало взглянуть на его обладателя. Такие вот противоречивые желания. Я даже шею невольно вытянула. Хотя, что можно отсюда разглядеть? Второго «глазка» здесь нет.
Лис покосился на меня, усмехнулся и, словно догадавшись о моем желании, беззвучно сдвинулся в сторону. Дополнительного приглашения не потребовалось — я тут же скользнула на освободившееся место и приникла к отверстию.
Инквизитор находился в нескольких шагах от схрона.
Высокий, широкоплечий, самоуверенно-надменный, он стоял, заложив руки за спину, и густой серый туман плащом окутывал его плечи.
Красивый? Безусловно. Но, самое главное — смертельно опасный. Именно для меня. Я чувствовала это отчетливо и ясно — всей кожей, каждой каплей крови.
Мужчина медленно повернулся, задержал взгляд на дереве... На миг показалось, что он смотрит прямо на меня...
«А глаза-то у него какие, — мелькнула глупая, совершенно неуместная мысль. — Синие-синие... Никогда таких не видела».
Время растянулось как резина, застыло, а потом снова понеслось вскачь, когда синеглазый инквизитор отвернулся на чей-то оклик и отошел. А я вдруг поняла, что все эти секунды просто не дышала.
Лис легонько толкнул меня в бок, оттесняя от «глазка». Я подвинулась и замерла, прижавшись лбом к дереву. Так и стояла, пока сосед не шевельнулся, сообщив радостным шепотом:
— Все. Ушли.
Мы подождали еще немного, для надежности. Но снаружи было тихо и пусто, а камень на груди моего спасителя оставался серым, безжизненно-тусклым, и вскоре парень скомандовал: