Из кабинета вышел заместитель министра, с интересом смотрел на молоденького адъютанта.
Сашка всхлипнул, испуганно посмотрел на генерала. Неужели опять?.. Нет, этот генерал смотрел только с сочувствием.
Майор подождал перед кабинетом спешащую охрану, чтобы не одному входить в помещение, где произошло ЧП.
Войдя, он понял, что ремонт здесь придется делать заново.
Один из охранников скрючился у стены, выбрасывая из себя недопереваренный завтрак, другой удивленно оглядывался. Майор решил внимательнее к нему присмотреться. Если он спокойно воспринял такое…
Майор прошел немного вправо, для лучшего обзора. Охранник встал за его спиной.
– Я в Чечне был. МЧС нашу часть пару раз на спасательные работы выдергивало. Многого навидался. Но такого дерьма… Никогда.
Вся стена за тем, что раньше было телом человека, покрыта однородным кровавым, размазанным фаршем из плоти. В офисном кресле сидела половина генерала. Форменные брюки с широкими лампасами, толстые ноги в военных ботинках. Все залито кровью. Выше пояса мясной фарш, а еще выше – скелет. Кровавый скелет странно поблескивал. У черепа удивленно отвисла челюсть.
Майор повернул голову к охраннику:
– Никого в кабинет не пускай. Никого. Я за спецами.
– Понял.
Охранник выволок второго напарника в коридор, прислонил к стене и встал в приоткрытых дверях.
Майор побежал по коридору, набирая телефон спецчасти.
Через сутки специалисты выдали результат. Взорвалась настольная лампа. Лампа сработала как необычная бомба. Материал, послуживший основой тулова лампы, – сплав стекла и керамики.
В аналитической справке экспертного отдела, после ряда формул, осторожных предположений и допусков стояла фраза, из-за которой решено начать особое расследование.
Был шанс, один на миллион, что лампа волею судьбы получилась настолько потенциально взрывопоражающей. Но то, что она попала в кабинет Генштаба, во много раз увеличивало вероятность неслучайности.
Больше настольных ламп в кабинеты не выдавали.
Вместе с военными расследованием занялось ФСБ.