— Я просто проверю, всё ли в порядке с внутренними органами, — сказал Атэ вслух, не зная, кому больше нужны эти объяснения, ему или пленнице. — Сердце, — произнёс он, останавливаясь ненадолго там, откуда раздавался размеренный тяжёлый стук. — Лёгкие, — он прочертил пальцами линию слева направо, заставляя пленника закашляться. — Небольшой бронхит.
Атэ неуверенно накрыл руками грудь пленницы и сосредоточился, снимая воспаление. Несмотря на всю свою осторожность, Атэ видел, как реагирует тело пленницы на эти прикосновения. Это было неестественно, но Атэ заставил себя не думать о возбуждении своей невольной пациентки. Проведя ладонями дальше, ведьмак исследовал органы пищеварения.
Нахмурился, обнаружив застарелую язву желудка, и мягко погладил пленницу по впалому животу. Движение пришлось повторить несколько раз — здесь требовалось куда больше целительной энергии. И каждый раз, когда пальцы Атэ касались израненной кожи, пленница вздрагивала и крепче сжимала кулаки, пришпиленные к стене магией иты.
— Вот и всё, — произнёс Αтэ, убирая руки.
Οтступница молчала, занятая собственной внутренней борьбой. Атэ аккуратно запахнул обрывки мантии, поднял с пола ошейник и снова защелкнул его на шее пленницы.
— Я сдержу обещание, — сказал он, отодвигаясь, — путы скоро спадут, и ты сможешь передвигаться по камере. Но тебе же лучше, если Кален не узнает ни об этом, ни о том, что мы делали наедине, — Атэ коротко усмехнулся. — И чего не делали, конечно.
***
Атэ подцепил факел и вышел из помещения.
Он плотно закрыл дверь и запер одним из ключей, висевших на связке. Теперь, когда в руках у него был хоть какой-то источник света, путь наверх показался не таким долгим и запутанным. Однако стены, пропитанные тьмой, всё так же давили на него со всех сторон.
Кален ожидал его в той же гостиной. Он пил вино из серебряного кубка, разукрашенного звериным орнаментом.
— Тебе понравилось? — спросил он, слегка поворачивая голову в сторону гостя.
Αтэ только кивнул, не в силах врать. Он взял со столика забытый хрустальный бокал и залпом осушил его.
— Кален, — сказал он медленно, будто ему приходилось говорить в воде, — я устал сейчас. И меня ждёт… ждут.
Кален довольно кивнул и хитро посмотрел на Атэ.
— Но ты придёшь ещё? — спросил он.
— Обязательно, — Атэ почти выдохнул это слово и замолчал, не желая продолжать.