На глаза навернулись слёзы, предметы начали расплываться, и я не сразу поняла, что дракон увидел меня. Он подъехал, спрыгнул с гнедой и бросил поводья. С интересом посмотрел на меня.
— Евлина. Тебе понравилось укрощение?
— Ваше мастерство заслуживает уважения, но лошадь жаль.
— Почему это?
— Её только что лишили свободы, заставили делать всё, что нужно хозяину.
— Жизнь — это большая игра. В ней есть и всегда будут рабы. Это предопределено. Кто-то родился повелевать, а кто-то ему поклоняться.
— А вы? Полагаю, хозяин?
— Я — простой игрок. Но мне интересно, кто ты? Хозяйка или рабыня?
— Ничто не может быть лучше свободы. С ней власть не нужна. Людей, свободных сердцем, нельзя укротить.
Лорд Дамиан усмехнулся.
— Зато их можно сломать. Весь вопрос в том, как быстро это произойдёт? Но чем дольше длится игра, тем интереснее.
Разговаривая с драконом, отмечаю его хорошее настроение. Хотя снисходительный тон по-прежнему навевает сомнения в искренности чувств «жениха». Насколько он готов выполнить данное вчера вечером слово?
— А как же любовь? Разве она не укрощает лучше насилия, не раскрывает души любимых? Разве любовь не творит чудеса?
Огненный дракон прищуривается, а затем оценивающе меня осматривает. Его взгляд скользит по старому платью, наполняясь пренебрежением и досадой.
— А почему ты до сих пор в этом дранье? — морщится лорд. — В моём дворце не нашлось для тебя нового платья?
— Портниха сказала, к вечеру наряд будет готов.
— К вечеру?
Плотоядная улыбка лорда кажется слишком порочной. Кажется, он вспомнил всё, что было ночью, и очень этим доволен.
— Хочешь проверить платье на прочность ещё раз?
От его игривого вопроса бросает в жар. Более чем прозрачный намёк на «ночные шалости» возвращает к сути происходящего. Иначе зачем я искала милорда?
— Милорд... Мне нужно поговорить с вами.
— О чём? — чуть более недовольно спрашивает дракон.
— Мои родители. Они беспокоятся. Вы обещали послать гонца.
— Возвращайся, Евлина, к себе. В комнату.
Дамиан Тарийский не собирается ни посылать гонца к родителям, ни делать свадьбу. Что-то удерживает его от того, чтобы выгнать меня из дворца вон. Но это «что-то» уж точно не тёплые чувства.
— У меня здесь нет своей комнаты, — твёрдо произношу, отчётливо понимая, что ответы получены. — И правда, я слишком наивна. Лучше мне убраться отсюда, как и другим вашим «невестам».