Проходя
мимо недавно «слепленной» скульптуры ихрипторикса, Горбул остановился. С
ненавистью поглядел на статую, из его глотки вырвалось несколько непонятных
слов, выговоренных явно с недружелюбной интонацией. Долго не думая, великан
замахнулся могучей ручищей и с грохотом разнес несчастную скульптуру на мелкие
кусочки. Груда камней – все, что от нее осталось.
Дальше
он зашагал уже веселее.
–
А что он сказал перед тем, как разрушить статую? – шепотом поинтересовался я у
наставника, как только мы вошли в пещеру.
–
Воскликнул на своем родном языке, что терпеть не может ихрипториксов, –
удовлетворил мое любопытство страж.
Мы
брели по холодным коридорам с удивительно высокими потолками. Влажные стены,
покрытые какими-то странными наростами (то ли грибами, то ли растениями), вели
нас в недра этой дикой и совершенно необычной пещеры. На первый взгляд, правда,
она казалась вполне земной, но если приглядеться, то можно найти много отличий.
К примеру, нигде не видно даже признаков характерных земным пещерам сталактитов
и сталагмитов, как будто образована она была отнюдь не естественным путем, а
вырыта вручную циклопами или еще невесть кем.
Коридор
оказался коротким, и буквально через пару минут мы уже вошли в огромную
ромбообразную комнату, чем-то блекло освещенную... Сначала я не понял, но
приглядевшись сразу же сообразил, что тускловатый, но вполне приемлемый свет исходил
из расположенного посредине комнаты огромного чана (в диаметре он достигал,
наверное, метра два). Видимо, в нем содержалось что-то магическое, как и у
Якова Всеволодовича в лаборатории на потолке.
Помимо
бассейнообразного чана в комнате Горбула находилась еще куча всевозможного
барахла. Груда тряпок, служившая, надо думать, циклопу постелью, небрежно
лежала в углу. Чуть поодаль располагалась гора крупных свитков из чьей-то кожи
(надеюсь, не человеческой). Она, судя по всему, являлась местной библиотекой.
Крупные бидоны и огромные стеклянные бутыли с разными жидкостями скромно стояли
недалеко от чана, там же валялись и темные от пыли пустые емкости. Тюки с
шерстью и рулоны ткани занимали, наверное, четверть комнаты, но они были
аккуратно сложены у одной из стен и особого внимания не привлекали. В общем, назвать порядком сей разномастный
хаос, царивший в скромной обители Горбула, язык никак не поворачивался.