Я узнал его.
Без сомнений, оно принадлежало Якову Всеволодовичу. Только выглядел учитель
плохенько. Конечно, он же был ранен, а мы… мы с Горбулом спасали его. И как
теперь можно догадаться, – спасли. Только вот почему мне так хреново? Слабость
одолевает и есть хочется. Слона бы съел.
– Андрей, ты
слышишь меня? – поинтересовался наставник, и внимательно поглядев в мои
безжизненные глаза, повторил недавний вопрос: – Как ты себя чувствуешь?
– Слабость… и
есть хочу, – обессилено промямлил я.
– Объясни,
зачем ты передел Горбулу чуть ли не всю свою жизненную энергию? Ему, конечно,
от этого стало хорошо, но вот ты чуть ли не отправился на свидание с творцом.
– Я хотел…
помочь вам. Вы ведь умирали.
– Да… –
многозначительно произнес старик, на его лице отразилась какая-то жгучая
печаль. – Умирал. И я благодарен тебе за помощь, но ты мог погибнуть. И это не
шутки. С магической энергией еще можно баловаться, но вот с жизненной –
никогда.
– Якыв, я давны
замытыл, чты ын ны выдыт граныц мыжду жызнынный ы магычыскый эныргыямы, –
заговорил Горбул, все это время наблюдавший за нами с высоты своего роста.
– Так для чего
я к тебе его привел? – Учитель повернулся к гиганту. – Ты должен был научить
его хоть чему-то.
– Я учыл ыгы
заклынаныям, как ты прысыл. Ы у ныгы хырышы пылучалысь. Не знаю, пычыму ын так
пыступыл, – развел руками циклоп, по-дебильному ухмыляясь.
– Смерть так и
ходит рядом с тобой, друг мой, – повернувшись ко мне, осуждающе проговорил Яков
Всеволодович.
– Честно
говоря, сам не знаю, как у меня получилось перенаправить жизненную энергию.
– Весьма
странное поведение у твоего организма. То энергия проходит через тебя и
пропадает невесть куда, то теперь неуправляемый поток волочет за собой и
жизненную энергию, подвергая тебя опасности. Чем ты меня еще удивишь?
Я пожал
плечами.
– Ладно,
приходи в себя и вставай. Будем завтракать.
– Как
завтракать? – удивленно нахмурил брови я. – Едва же за полдень перевалило.
– Нет, сейчас
утро. Ты пролежал без сознания почти целые сутки… А чего ты хотел? Потерять
почти всю жизненную энергию и спокойно бодрствовать?
На упрек Якова
Всеволодовича я ничего не ответил. Итак все ясно. Меня мучило лишь одно: частая
потеря сознания. С тех пор, как мне «посчастливилось» встретиться с Темным, я
уже дважды падал в обморок. Надо что-то с этим делать.