– Распутин, – озадаченно пробормотал Овсов, вглядываясь в бородатого мужика на этикетке. – Надо же, Распутин... Ишь бы! А Гриша, как мне помнится, предпочитал сладкие вина... бедный Гриша. – И Овсов с хрустом свинтил пробку с горлышка бутылки. И вслушался в хруст – и по этому, вроде бы незначащему признаку, можно было определить качество водки. Пробка свинтилась хорошо, легко, четко. И разрыв ее металлических перемычек тоже был приятен для уха. У Овсова всегда портилось настроение, когда пробку приходилось сковыривать ножом, вилкой, зубами, обдирая в кровь пальцы, и отбрасывать в сторону нечто жеваное, рваное, с торчащими во все стороны заусеницами. Но такое случалось лишь с отечественными бутылками, в которых плескалась странная жидкость, от которой тяжелели виски, судорожно колотилось сердце и сутками не проходила тянущая боль в желудке.
Овсов залпом выпил полстакана водки, прислушался к себе, осторожно поставил стакан на стол. Потом несмело, как бы стесняясь, взглянул на собственное отражение в окне и со вздохом откинулся на спинку стула.
– Ну вот, – пробормотал чуть слышно. – И хорошо.
– Добрый вечер, Степан Петрович. – Простыня на двери колыхнулась, и в просвете появилась девичья мордашка в белом больничном кокошнике. – Не помешала?
– А, Валя, – Овсов улыбнулся, не оборачиваясь. – Входи... Всегда рад тебя видеть.
– Да ну, рад видеть! Заливаете, Степан Петрович!
– Ничуть, – Овсов убежденно покачал головой, продолжая наблюдать за сестрой в оконном отражении. Валя прошла вперед, села на угол стола, выдавая тем самым их достаточно близкие отношения. Взяв стакан, понюхала, отставила в сторону, подальше от себя. – Хочешь выпить? – спросил Овсов.
– Нет... Дрянь какая-то.
– Да, водка неважная, – согласился Овсов и, поколебавшись, осторожно положил ладонь на Валино колено, которое вызывающе светилось прямо перед его глазами.
– Не позовете, не пригласите, – проворчала Валя, запустив пальцы в его волосы.
– Прекрасно знаешь, что я всегда тебе рад... Когда бы ни пришла.
– А я хочу слышать зов. – Валя с дурашливой капризностью выпятила губы.
– Ты его слышишь.
– Не всегда!
– Понимаешь, – Овсов провел рукой по ее бедру, но, когда хотел убрать ладонь, Валя ее задержала. – Понимаешь... В определенном возрасте мужчина уже не может вот так запросто что-то там намекать красивой девушке. Поблажка нужна, посыл какой-то...