– А что... Снимок был слишком уж смелый, откровенный?
– Да нет... Обычный пляжный снимок.
– Куда вы ездили с Объячевым?
– Канары.
– Он вел там деловые переговоры?
– Вроде того, – глаза Светы просохли неожиданно быстро, и она смотрела на Пафнутьева незамутненным взглядом, каким, наверное, смотрела в свое время на канарских официантов.
– Говорят, Маргарита часто пьет?
– Почему часто? Она просто не прекращает пить.
– Мне кто-то сказал, что вы любите красные грузинские вина?
– Люблю. У меня и сейчас где-то здесь пара бутылок завалялась... Хотите выпить?
– Чуть попозже. А что пьет Маргарита?
– Сивуху. Виски.
– А что пил Объячев?
– Все. Он пил все и с большим удовольствием.
– А что он пил в прошлый вечер?
– Вчера? Сейчас скажу, – Света сморщила очаровательный свой лобик, не привыкший к тяжким размышлениям о чем бы то ни было. – Вспомнила – водку. Потом выпил виски – он последнее время подстраивался к Маргарите, понравиться хотел, за рубеж уговаривал ехать.
– Куда?
– Канары. Он любил Канары.
– Кто мог его убить?
– Понятия не имею.
– Маргарита могла?
– Запросто! – ответила Света, не задумываясь.
Пафнутьев понял ее невинную уловку – если бы Юшкова задумалась, поколебалась и сказала то же самое, но неуверенно, что-то преодолевая в себе, она взяла бы на себя ответственность, ее ответ был бы осмысленным. Бросив же словечко «запросто» легко и бездумно, как бы продолжая рассказ о Канарах, красном вине и подосланном снимке, она ничего не сказала, уклонилась, но подозрение бросила или, во всяком случае, подтвердила. И Пафнутьев сделал вывод – непростая это девчонка, умненькая. Она вполне могла быть надежным помощником у такого человека, как Объячев, и, без сомнения, справлялась со своими обязанностями не только на этом диване.
– Маргарита ездила за рубеж?
– Да, Костя как-то отправлял ее с подругой в круиз по Нилу.
– А вы оставались здесь?
– Меня он на это время отправил к маме. Решил, что мне пора проведать маму. Он очень беспокоился о моей маме.
– Да-а-а? – удивился Пафнутьев, представив, сколько было сцен, слез и скандалов, когда Объячев отправлял Свету к маме. – Кто же ухаживал за ним? Кто готовил пищу, укладывал в постель? – последние слова были явно провокационными, и, будь Юшкова постарше, поопытнее или хотя бы менее взволнована в эти минуты, она разгадала бы ловушку. Но сейчас она просто свалилась в капкан, который подготовил ей Пафнутьев.