- В этом месяце заплатили как всегда, да ещё и боевых добавили.
Как положено. А выдают деньгу в казначействе рода. Там же и тебе,
боярич, должны содержание выплачивать.
- Боевых? – заинтересовался я.
- Ага. У нас ведь как – в мирное время жалование одно. Если в
поход пошёл, то доплачивают. А если в бою побывал, то боевых денег
добавляют. Вот и мне выдали.
- Хм… А мне, получается, боевые не положены…
- Почему не положены? – искренне удивился воин. – Всем дают.
- Всем, да не всем. Иван Васильевич ничего не говорил.
- Ты уж прости, боярич, - хмыкнул Егор, - но не того полёта ты
птица, чтобы глава средней ветви тебе лично деньги выдавал. Он
скорее всего и думать о том не думал. У бояр голова о другом
болит.
- И что же делать? – растерянно спросил я. Не то чтобы мне так
уж были нужны эти боевые… Да что я несу – нужны, конечно! Ещё как
нужны! Сейчас каждая копейка на счету, потому что неизвестно,
получится ли в ближайшее время заработать. А на мне дом висит,
который постоянного содержания требует. И на шее у Василисы сидеть
не хотелось бы.
- Так в казначействе спросить надо, - без тени сомнений, заявил
Зареченский. – Если деньги за бой начислили, то выдадут сразу. Если
вдруг забыли, то начислят.
- Как всё просто получается, - скептически усмехнулся я. –
Пошёл, спросил и всё выдали.
- Ну а что тут сложного? Просто и есть. Вот завтра выпишут тебя,
боярич, да в казначейство и зайдём. А ещё лучше – заедем. Кондратия
возьмем с пролёткой, для статуса твоего.
- Ну раз так, то попробуем, - согласился я, - попытка не
пытка.
- Вот это верно, - заулыбался Егор, и поднялся со стула. – Тогда
ты отдыхай, боярич, отсыпайся. А я пойду. А завтра утром с
Кондратием за тобой заедем. Выздоравливай!
- Спасибо, Егор! До завтра!
- Бывай, боярич. Не болей! – махнул рукой воин и направился к
выходу. Но прежде чем уйти, бросил ещё один неприязненный взгляд на
спящего Вторушу. И чем ему, интересно, этот парень не угодил?
Впрочем, подумаю об этом завтра. А сейчас и в самом деле не мешало
бы поспать.
Но сразу же поспать не получилось. Молоденькая медсестра
прикатила тележку с обедом. При этом она так задирала нос и
старательно не смотрела в мою сторону, что я даже попытался
вспомнить, не обидел ли её чем Маркус до меня. Но нет. Девушка была
абсолютно незнакомой. Впрочем, все мысли о её странном поведении
вылетели из головы, после того, как передо мной поставили тарелку с
кашей, стакан чая и несколько бутербродов с маслом. Оказывается, я
ужасно проголодался.