– Никуда я не заходил!
– Это хорошо, – одобрил Фартусов. – А то некоторые заходят. Да, а как отец поживает?
– Хворает.
– Лечить надо.
– Да он уж подлечился… Вроде полегчало.
– Ему вообще не мешало бы заняться лечением, как думаешь?
– А! – Жорка раздраженно махнул рукой. – Не берут его. Говорят, недостаточно спился. Вот когда сопьется вконец или пришибет кого – вот тогда, говорят, пожалуйста, милости просим! – Жорка произнес, наверное, самые жесткие слова за всю свою четырнадцатилетнюю жизнь.
– Врет твой папаша как сивый мерин. – Фартусов снял фуражку, подставил лицо солнцу. – Я сам ему направление вручил.
– А он?
– Был я у него на заводе, разговаривал с начальством, в бригаде… Договорились обо всем, они тоже рады бы… Да вот беда, опять он у тебя захворал. С вечера, значит?
– С вечера, – вздохнул Жорка. – С позавчерашнего.
– Это нехорошо. Так нельзя.
– Ну, я с ним поговорю, – пригрозил Жорка, сузив и без того маленькие свои глазки. – Он у меня попляшет.
– Только ты, Георгий, повежливее. Не обижай человека излишними угрозами, обвинениями. Хорошо? А я уж, так и быть, постараюсь еще одно направление выхлопотать. Договорились?
– Надо попробовать, – солидно согласился Жорка.
– Зашел бы ты к нам как-нибудь, а, Георгий? – предложил Фартусов. – В пункт охраны порядка – так называется наше заведение. Другие заходят, а вот ты мимо пробегаешь. Нехорошо.
– А! – засмеялся Жорка. – Еще посадите!
– А есть за что?
– Найдете!
– Понимаешь, Георгий, если по всей строгости, то уже пора присмотреться к тебе… Но вот видишь, дела не завожу, разговоры ведем, планируем операцию по спасению твоего папаши… Напрасно обижаешь. Не заслужил я, честное слово! Ни в чем я перед тобой не провинился.
– А что, я ничего… Вы не так поняли… Я же не про вас лично, а так, вообще…
– Плохо ты к нам относишься. Мы вот теннисный стол завезли, ребята собираются, соревнования проводим… К Женьке захаживаешь, а к нам – нет.
– А что Женька? Он хороший парень, – заступился Жорка.
– Я и не говорю, что он плохой. Я к тому только, что вот нас вроде презираешь. Обидно.
– Ладно, загляну, – пообещал Жорка, поднимаясь. – Пойду я… До свидания.
– Будь здоров, Георгий. Только вот что… – Фартусов надел фуражку, и сразу что-то неуловимо изменилось в его облике, он стал официальнее, строже. – Мы поговорили с тобой, так ты того… Помни. Насчет балконов, поздравительных открыток, ладно? В случае, если у меня спросят, я сразу и скажу: так, дескать, и так, проведена с Георгием Мастаковым подробная беседа. О семейных обстоятельствах, о его поведении, о приятелях… Верно?