И бросилась обнимать моего спасителя! Химера же в ответ на мои действия таким растерянным выглядел. Что вызвало очередную улыбку на моем лице.
Ну, да. В прошлом мы как-то без объятий обходились. Но мы ведь друзья. И только что Эррих спас меня от самого страшного!
- Спасибо! Спасибо!
Даже расцеловала его. В обе щеки, как братьев.
Вот только мужчина застыл под моими руками. И смотрит на меня так, словно вот только увидел. Я же все еще обнимала его, но слегка отстранившись, чтобы видеть лицо друга.
- Теперь уже все? - уточняю, улыбаясь.
Как хорошо, когда у тебя есть такие друзья!
- Не совсем, - отвечает Эррих.
Затем резко освобождается из моих объятий. Трясет головой, словно желает отогнать какую-то неприятную мысль. Или просто отрицая что-то, что ему очень не понравилось.
- Лали, - говорит.
А потом, словно опомнившись, умолкает. И тут же удивляет:
- Признавайся! Что использовала? Феромоны асаах? Нашла какое-то действенное любовное заклинание? Зелье? Что это за магия, Малявка?!
Это он о чем? Еще и угрожающе так смотрит. Словно я в самом деле сделала что-то их вышеозвученного.
Феромоны? Любовное заклинание или зелье? Я?
Да никогда! Если уж мужчина влюбится в меня, то сам, а не с помощью магии. Меня никогда не привлекали суррогаты. Особенно, что касается чувств. Уж лучше искреннее неприятие или ненависть, чем показное внимание или вызванная зельем любовь.
Но тогда получается, что... Теперь уже я во все глаза уставилась на Эррихандера Тиррамоса. Это он только что признался, что увидел во мне привлекательную девушку? Я нравлюсь Эрриху?
- Оу! - выдала я, не зная, что сказать.
И уставилась на мужчину во все глаза.
Вернее, не так. Еще недавно он смотрел на меня, как на ребенка. Когда же все изменилось? Прокрутила в голове последние события.
Объятия. Вот оно что! Мне уже двадцать. И формы у меня округлые и где надо, то и объемные. Интересно!
Просто в академии мужской пол не радовал меня вниманием. Все знали, кто я и что им грозит в случае даже просто флирта. У деда во дворце за мной следили лучшие телохранители. Я их не видела, но знала, что каждое мое слово, каждая встреча, обо всем докладывали Императору. Какие тут отношения возможны? Тем более, во дворце все были в курсе моего возраста, несмотря на внешние данные. Я считалась ребенком.