– Кто-нибудь даст мне когда-нибудь точный прогноз окончания
данного похолодания? Помнится вы, Ольга Аркадьевна, –
обратился он к советнику по науке, – говорили, что современное
похолодание не является новым ледниковым периодом и продлится
максимум 100 лет.
– Я ошибалась, – на всякий случай миловидно улыбнулась
Самборская. – Мы осуществляем постоянный мониторинг ситуации и
моделируем долгосрочный прогноз. Он не утешителен.
– Сколько? Двести лет? Триста?
– Сто тысяч.
– Сколько?
– Арсений Сергеевич владеет более точными данными.
Соболевский потупился и всё же поднял взгляд на президента:
– Сто тысяч лет – это самый оптимистический прогноз. Скорее
всего наступившее похолодание превзойдёт все оледенения
Плейстоценовой эпохи.
– Не умничай, не на симпозиуме, – президента покинуло
самообладание, и он, позабыв об этикете, перешёл на «ты». –
Выражайся яснее. Сколько?
– Оно продлится не менее 300 тысяч лет. Вопрос только в том
будет достигнут эффект Snowball Earth или нет.
– Опять? Что такое «Snowball Earth»?
– Полное замерзание Земли вплоть до экватора.
– Это как? Не может быть.
– Может. Так уже было. В периоды Криогения планета в
течение долгих миллионов лет оставалась полностью замёрзшей.
Президент на время завис, но быстро взял себя в руки и пожал
плечами:
– Глупость какая! Как же жизнь на Земле не погибла?
– Биота в ту эпоху была представлена одноклеточными и
простейшими многоклеточными. Но если сейчас наступит полное
оледенение, подобное «Гуронскому», которое длилось примерно триста
миллионов лет, то боюсь, что эволюция вновь вернётся в исходную
точку.
Спустившись на лифте в метро, Ярослав поехал в лабораторию с
решительным настроем довести начатый эксперимент до конца. Сегодня
или никогда. Эвакуация Москвы шла полным ходом. В городе оставалось
не более ста тысяч жителей. Имена Вита и Мары значились в
эвакуационном списке на ближайший вторник. «Значит, для решения
поставленной задачи у меня всего пять дней, – размышлял
Шелихов, одиноко сидя в пустом вагоне. – И пять ночей. Много
это или мало? Должно хватить. Надо постараться, чтобы успеть».
Ярослав никогда не считал себя великим учёным. Вообще, учёным он
себя считал с большой натяжкой. Да, было странно, что он часто
видел то, чего остальные в упор не замечали. Но это Шелихов относил
к выработанным с годами внимательности, усидчивости и
работоспособности. И только. Как он стал начальником лаборатории –
для него самого было большой загадкой. «Почему выбор пал на
меня? – не раз задавался он этим вопросом. – Ведь я
случайный человек в этой сфере человеческой деятельности». С
детства будущий завлаб страдал комплексом некоторой
неполноценности. Природная стеснительность и зажатость всегда
мешала ему жить и чувствовать себя не хуже других. Яр, к
собственному огорчению, никогда не мог переступить через эту фобию.
Из-за неё за всю свою жизнь по собственной инициативе он так ни с
кем и не познакомился. Возможно, именно поэтому в свои двадцать
девять он всё ещё не был женат. «Дурацкий прикол природы! Почему
совершенно незнакомые люди запросто могут начать разговор со мной.
Почему я не в состоянии даже рта раскрыть при виде понравившейся
мне девушки?» – подобные эмоции часто разрывали его изнутри.
Хотя со старыми знакомыми он мог позволить себе несколько
нагловатую форму общения. Многие, давно знавшие Ярика, считали, что
у парня хорошо подвешен язык, и он умеет неожиданно и интересно
что-то рассказать, пошутить или просто поболтать на любую тему.
Свою профессию Шелихов выбрал всё из-за того же комплекса
неполноценности. В гимназии ему все предметы давались легко и
просто. Но больше всего он любил математику, геометрию и историю.
Последний предмет и был его мечтой. Цивилизации прошлого будоражили
мозг Ярослава, и он непременно хотел стать археологом. Но ни с
того, ни с сего завалил экзамен на истфак. И по какому предмету!?
По любимой математике. Странно. Ведь неоднократно за свою жизнь он
прямо у доски доказывал теоремы, которые видел впервые. Но в оценку
вмешался человеческий фактор. Накатав ответы на все задания в
течение 5 минут, абитуриент Ярослав Шелихов сидел, стесняясь
выделиться из толпы и отослать электронный билет на проверку
комиссии первым. Сидел он рядом с девушкой, которая немногим позже
его решила все свои задачки. С «камчатки», где они обосновались был
хорошо виден весь экзаменационный зал. Неожиданно председатель
комиссии подошла к парню, сидевшему перед Ярославом, и незаметно
сунула ему бумажку. Это хорошо видели только два человека – Яр и
его соседка. Соседка, видимо, не страдала комплексом
стеснительности и громко зашипела: