– Надевай!
Натянув на голову свой противогаз, Ярослав снова скрылся в
проеме.
Мара встала в позу «перетягивателя» каната и стала потихоньку
травить шланг, который время от времени слегка подергивался.
Прошло какое-то время, показавшееся девушке вечностью, как в
лаборатории раздался сильный грохот. Явно что-то упало. После этого
шланг перестал дергаться. Мара сорвала маску и стала кричать:
– Ярослав! Что случилось? Ярослав!
Никто не отзывался. Девушка нервно потянула за шланг. Он тащился
на удивление легко. На другом его конце явно никого не было.
В голове мелькали самые жуткие мысли. Натянув противогаз, Мара
без колебаний бросилась в дымное небытие, но тут же столкнулась с
препятствием. Это был Ярослав, волочивший по полу что-то синее, с
фиолетовым отливом.
Маша сорвала маску:
– Ты почему не отвечал?
Шелихов задрал лицевую часть противогаза на лоб. Красный и
мокрый от пота он выдохнул:
– Что ты орешь? Как я тебе отвечу в противогазе?
– Я испугалась. А почему ты шланг перестал дёргать?
– Господи, Мара! Я возвращался. Как я его буду дёргать?
Ярослав вновь потащил груз подальше от лаборатории. Мара
продолжала истерить:
– Ага! Там как грохнет! Я думала, крыша рухнула.
– Это я Вита из завала выдернул.
– А где он?
Ярослав наконец остановился и незлобно буркнул:
– Ты дура что ли? Я что, мешок картошки тащу?
Дым немного рассеялся, и только теперь Мара поняла, что «синее с
фиолетовым отливом» – это и есть «лучший в мире технолог».
– Он жив?
Ярослав распрямился и ладонью вытер потное лицо, моментально
покрывающееся изморозью:
– Не знаю. Делай искусственное дыхание!
Девушка растерялась:
– Как?
Ярослав схватил её за шкирку и с силой нагнул к земле:
– Быстро! И молча!
Сам тут же расстегнул на Бузмакове полярную куртку и сел на его
ноги. Он начал давить пострадавшему ладонями на грудь, считая:
– Раз, два, три… Вдыхай ему в рот! Раз, два, три. Вдох!
Раз, два, три. Вдох!
Маша забыла обо всем и старалась из последних сил вдохнуть в
легкие Вита как можно больше кислорода. Он не шевелился и не
открывал глаза.
Выбившись из сил, Ярослав со всей силы долбанул Бузмакова по
груди:
– Работай!
Тот сразу сел с криком:
– Охренеть! Больно же!
И тут же зашёлся в тяжёлом кашле. Отдышавшись, выдавил подобие
улыбки, переводя взгляд с Мары на Ярослава и обратно:
– Что? Испугались?