– И мне! – потребовал вампир.
– Это не кровь, это наливка.
– Боже, опять? – картинно возмутился Анри. – Дурные фильмы и
книги совсем подмочили нам репутацию. Не волнуйся,
ведьма, пьянствовать мы тоже умеем и любим.
Вспомнив, как хорошо я «попьянствовала» в прошлый раз, я
слегка засомневалась. Может, не стоит? Но, посмотрев в ледяные
глаза вампира, решила, что стоит, и наливку-таки выпила. Только
легче все равно не стало.
Я налила полную рюмку вампиру и протянула через стол. Но вампир
не взял.
Ошеломленно он смотрел на мое лицо и тяжело дыша, медленно
бледнел, хотя до этого мне казалось, что бледнеть ему больше
некуда.
– Алиция? – прохрипел он.
– Катя, – ответила я. – Алиция там – и показала на портрет.
Вампир посмотрел на портрет, потом на меня, вновь на портрет,
выхватил у меня рюмку с наливкой и выпил ее содержимое одним
залпом.
– Некрепкая, зараза…
Потом потрогал свой шрам, пошатываясь, встал на ноги,
превратился в летучую мышь и сиганул в открытое окошко.
– Сама виновата… закрыть забыла, – пробормотала я, захлопывая
окно.
Теперь, как бы душно не было, ночью я его открою вряд ли… больше
мне клыкастых гостей не надобно. Хотя… может щит наколдовать? Да,
завтра и наколдую, давно пора. Только раньше надобности как-то не
было – кто ж в окно к ведьме добровольно полезет?
И кондиционер поставлю. Завтра же.
Ангелочка жалко, все же отец на первое причастие подарил. Я
подняла отвалившийся кусочек крыла, положила его на стол и только
сейчас заметила, что дрожу. От холода или пережитого ужаса? Я и
сама не знала. Меня сегодня как-никак, а чуть не убили. А все же,
почему не убили? О том, как плавилась в умелых руках вампира я
вспоминать отказывалась. Не было этого!
И все же никак не могу забыть ошеломленного взгляда
Анри... Ну похожа я на портрет, ну и что?
Я еще раз посмотрела на родоначальницу, пожелала ей доброй ночи…
нет, наверное, уже утра, и почапала в спальню. Надо попытаться
уснуть. Только вот получится вряд ли.
Шок накрыл меня с утра: вставать совсем не хотелось и где-то в
глубине билась слабая надежда, что все, произошедшее вчера ночью,
было неправдой. Что мое тело не плавилось в ненавистных руках, что
меня не пытались убить, что я сама же, собственными руками,
излечила своего мучителя. Боже, это я, я во все виновата! И в том,
что Маман было больно, и в том, что Пу могла бы пострадать вместе
со мной... все моя блажь, мое желание одурманить вампира... да чтоб
я еще хоть раз!