Формула заклинания на миг вспыхнула в
полумраке и погасла, яблоко двинулось по краю зеркала, сначала
медленно, лениво, потом все быстрее, пока движения его не размылись
в сплошную красную линию вокруг стремительно темнеющей, уже не
похожей на зеркальную, поверхности.
Я смотрела и глазам своим не верила.
Маленькая комната, скорее всего спальня, освещенная тусклым светом
ночника. А на кровати, на смятых простынях...
Не, ну что может быть ночью на
простынях?
Она сидела на нем верхом и двигалась
мягко, осторожно, будто завороженно. Расплескались волосы огненным
потоком по белоснежной спине, пробежала по тонкой шее капля пота,
скользнули к осиной талии мужские ладони, помогая, направляя. И
внезапно он усмехнулся едва заметно, обнял ее плечи, прижал к себе
и стал двигаться сам. Уверенно, сильно. Вплел пальцы в ее волосы,
потянул мягко, заставляя выгнуться в своих объятиях, поцеловал
страстно, поймал второй ладонью тяжелую, налитую грудь.
Девушка застонала едва слышно,
раскрыла губы, отвечая на властный поцелуй, и слегка засмеялась,
когда он, не выпуская из своих объятий, перекатил ее на спину,
провел ладонью по ее стройному бедру, по тонкой талии, вновь
начиная двигаться. Я смотрела как завороженная. На его плавные,
уверенные движения, на гибкую спину, на перекат волн мускулов, на
матовый перелив света на его коже.
И не верила своим глазам... себе не
верила. Как хотелось оказаться под ним на месте той девушки...
стонать в такт его толчкам, смешивать свое дыхание с его, разбирать
по прядям его потемневшие от влаги, пшеничные волосы, скользить
пальцами по его спине, чувствуя выпуклости мускулов. Мне казалось,
что я все это знала... и вкус его пота. И властность его губ, и
тяжесть его тела, и сладостный омут его взгляда, и ласку уверенных
рук... знала. На самом деле знала! И не могла знать...
Я села на стул, не в силах оторваться
от зеркала. Двигаясь резко, властно, он сорвал с ее губ протяжный
стон, чуть прикусил ее мочку уха, скользнул поцелуями ниже, к
тонкой шее...
– Вот только эротики мне и не
хватало, – выдавила я, горя желанием придушить Гремлина. А Пу
казалась такой невинной...
Зеркало, будто издеваясь, показало
лицо горе-любовника крупным планом. Я опешила...
Как же я сразу не догадалась? То, что
он роковой блондин а-ля Лестат из «Интервью с вампиром», еще
ничего, бывает. Только вот беда, с Лестатом связывает его больше,
чем внешность.