– Ур-рбру-ру-рбубу.
Данил вцепился в лопату продолжая держать её на изготовку, до
боли всматриваясь, и вслушиваясь в пустоту, глаза вроде привыкли
чуть к темноте, но всё также было абсолютно ничего не видно.
Урчание удалялось, и было еле слышно, а потом вновь наступила
тишина. Нет изредка, были где-то далёкие звуки, иногда что то
шуршало.
Примерно часа через четыре сидения Данил понял что отсидел ноги,
и они покалывали и становились деревянными. Нужно было слезть,
размять ноги, заодно рюкзак подобрать, и пенку под зад подстелить.
Развернувшись на камне лицом вниз, Данил повис на животе, и
потихоньку сполз. Кровь прилила к онемевшим конечностям, и их
начало нещадно колоть, да так больно, хоть в пору ори. Стараясь не
шуметь опираясь на лопату он танцевал разгоняя кровь. Вроде
отпустило, одел полупустой рюкзак, пусть пенка так и торчит
наполовину. Сейчас залезет наверх подстелет под зад, и до утра
досидит с комфортом. Только вот как залезть с лопатой? Без лопаты
держась обоими руками за камень взбираться было можно. Если же
лопата была в одной руке залезть было невозможно, и непонятно как
он туда залазил.
Вдруг в метрах в пяти раздался шорох. Стало ясно как он туда
залез, Данил положил лапату на верх истукана, и пулей влетел
наверх. Тут же взял лопату в руки выпрямился во весь рост и застыл
на пьедестале словно девушка с веслом. Шорох приближался Данил
всматривался вниз, шорох уже под ним. Вот вроде мелькнули темные
тени. Сердце стучало готовясь выпрыгнуть из тела.
– Пи-пи-пи.
Данил шумно выдохнул. Мыши полёвки что то не поделили и сейчас
ругаясь на своём мышином дрались, рядом с истуканом, а может и не
дрались, может в любви объяснялись, но пищали знатно.
Да действительно, у страха глаза велики. Данил усмехнулся, хотел
было прикрикнуть на мышей, да побоялся кого солиднее привлечь
звуком. Как то сразу заболела коленка, ударенная об истукана, и
засаднили предплечья ободранные об камень. Кое как подстелив пенку
под зад уселся свесив ноги.
Наступила какая то апатия. Не то адреналин из крови выработался.
Не то просто надоело боятся. Кто то где-то заорал, Данил лишь
мельком взглянул в ту сторону, внутри ничего не дрогнуло, орут и
орут, явно далеко. Сидеть на пенке было в разы приятнее, почти
комфортно. Если бы не холод, он был несильный, так прохлада, но
Данил был в майке, и брюках. И прохлада потихоньку пробирала.
Оказалось что рюкзак приятно прикрывал спину от холода. А вот
живот, пришлось поджать две ноги под себя, усевшись на камне словно
горгулья. Тут вспомнился сон, которому после происшедшего не верить
не было ни каких оснований.