Появился ещё один человек с чёрной портупеей и необычно большим
револьвером, там один барабан патрон на двенадцать не меньше.
Человек был сухощавый, небольшого роста. Во внешности не было
ничего примечательного, кроме того что он постоянно поджимал губы,
как Бенжамин Франклин на известной купюре. Проходя мимо Щёголя, тот
кого Данил обозвал Бенжамином докопался до Щёголя, тыча пальцем в
один из ремешков на куртке, что то ему высказал. Всё верно,
пирамида власти. Ты начальник, я дурак. Так же Щёголь докапывался
до служивых, сейчас начальник докопался до него, скорее всего есть
начальник начальника.
Ну наконец то, хоть что-то сдвинулось. Бенжамин скрылся, за
дверью кабинета, около которой стоял Данил Но Данил зря радовался,
ему пришлось со Щёголем стоять ещё полчаса, пока окрик из кабинета
не позволил войти.
Начальник сидел за столом в кресле картинно откинув голову
назад. Так же картинно он её вскинул, подняв руки и будто то первый
раз увидев Данила что-то спросил. Щеголь чуть не заикаясь ответил.
Начальник встал уперев руки в стол, и что-то заорал.
Щеголь схватил Данила, и побежал с нём в конец коридора. Здесь
оказался буфет со стоячими столиками. Даниле дали кружку сладкого
чая, и ломоть хлеба с икрой и маслом. Если начальник ругал Щёголя
что тот не покормил Данила, то начальник Даниле нравился.
Дубль второй, Щеголь расталкивая людей подошёл к кабинету. Слава
богу у Щёголя приоритет, и не пришлось идти в конец очереди. В
кабинете повторилась, та же самая картина. Пару слов, и начальник
багровея, вновь возвышается над столом, рычит ту же фразу.
Вероятнее всего
– Бегом.
Щёголь срывается, Данила ведут в медблок. Это оказывается почти
соседний кабинет. И та самая «госпожа» с которой Данил мечтал
поговорить, оказалась местным медиком. И девушка оказалась женщиной
в годах, вблизи был заметен возраст, мелкие морщинки у глаз и на
шеи. Но эта женщина могла дать фору любым девушкам, именно своим
поведением, и манерами. При том что фигуру, и грудь нельзя было
отличить от девичьей даже вблизи.
Очень быстро размотав Даниле грязную повязку, при этом немного
раскровив рану, она сосредоточенно ощупала края раны. Данил
взглянул сам, что там с раной? Вдруг гной, или распухло. Оказалось
не так страшно как казалось вчера, края раны склеились засохшей
кровью, и сейчас рана выглядела совершенно не страшно, было видно,
что это действительно царапина. И только когда медичка отрывала
присохший бинт, содрала присохшую корочку, поэтому капелька крови
побежала вниз по руке. Данил улыбнулся красивой женщине. Мог бы
говорить, наговорил бы кучу комплиментов. Настроение было отличным,
во первых он наконец то уселся на стул, даже столовая была похожа
на буфет, и там он ел стоя, а здесь такое блаженство. Во вторых
рану сейчас стыдно было раной назвать, да даже бинт на неё
переводить стыдно было, разные порезы и покорябки в силу профессии
слесаря на Дани заживали быстро, так как были постоянными. Ну и в
третьих он сидел напротив красивой женщины, и поедал её глазами. Та
конечно делала надменное лицо, но видно было что ей приятно
внимание.