– Мне тоже, – ответила она. – Это ведь вы Удин, он же Воин, глава ОСН.
Седоватый медленно поднял бровь.
– Воином меня уже давно никто не называет, – проговорил он. – А откуда, Аэда, вы меня знаете?
– Видела фотографию, даже не одну. Правда, на фотографиях вы сами на себя не похожи.
– Алый Круг интересовался мной?
– Конечно. Так же, как вы сами интересовались Алым Кругом.
– Однако мне, к примеру, неизвестно настоящее имя Ночи.
– Но оно совершенно не имеет значения.
– Да? Ладно, вернемся к прежней теме. Мы говорили о Ночи. Вы знаете, какое тело она изберет себе теперь?
– Да она уже избрала. Мыслимое ли дело так долго торчать в эфирном состоянии! Это неприятно. Возможно, Ночь уже успела даже освоить новое тело.
– Кто же та несчастная?
– Некая Шенна О’Фейд. Возможно, она вам известна.
– О’Фейд? Госпожа О’Фейд, поборница прав животных? Она-то тут при чем?
– Она не только боролась за права животных. Она еще очень любила усыновлять детей по всему миру. И в своих разъездах постоянно обзаводилась то одним, а то и сразу двумя отпрысками.
– Да-да, я слышал, будто из тринадцати детей, которых она растит, лишь пятеро ее собственные, – подтвердил глава ОСН.
– Она год назад приехала в Россию, желая усыновить русского ребенка. Очередного. И застряла здесь.
– Вы хотите сказать, что Ночь облюбовала для себя тело Шенны О’Фейд?
Кайндел неторопливо кивнула.
– Вы в этом точно уверены?
– На сто процентов я ни в чем не могу быть уверена.
– Ты сама не видела Ночь в новом теле, как я понимаю, – кривя губы, произнесла женщина, названная главой ОСН Багирой. Имя шло ей, как нельзя лучше, – темноволосая, гибкая, томная и злая.
– Не видела. В моем положении я вообще мало что могла видеть.
– Тогда почему говоришь?
– Порой не обязательно видеть, чтобы знать.
– Любопытно. Ты пытаешься впарить нам информацию, в точности которой и сама-то не можешь быть уверена…
– Багира! – Один сделал жест, который, видимо, был в ходу лишь здесь, в их тесном сообществе, но Кайндел его поняла. – Подожди. Если б сударыня рассказывала нам нечто обратное, расхолаживающее нашу бдительность, тогда конечно… Хорошо, если все, что вы предполагаете, верно, когда Ночь снова окажется… так скажем… в полной форме?
Девушка пожала плечами.
– Думаю, через год, может, быстрее. Но ее полная форма не имеет никакого значения.