Подумав, Алексей решил, что уже не будет встречаться сегодня С Тимофеем, навестит того завтра, улучив время, ну а сейчас… сейчас и впрямь пора было идти домой, спать. Молодой человек улыбнулся, предвкушая скорый домашний покой и уют. Выйдя на крыльцо, остановился в тени портика, невольно любуясь отражавшейся в море багровой полоской заката. Дул теплый ветер, проносил влагу и терпкий запах цветов. В черном небе загорались звезды, и серебряная луна зависла прямо над величественным куполом храма Святой Софии, окруженного развалинами некогда великолепных дворцов. Увы, в городской казне нынче хватало денег лишь на главный городской храм. Однако, в смутном свете луны развалины не очень-то бросались в глаза – колонны казались вечными, а крыши портиков да и сами дворцы – только что выстроенными и уснувшими, спрятавшимися в ночи только лишь для того, чтобы с первыми лучами солнца явить себя во всем своем великолепии! Так казалось. И Лешке очень бы хотелось, чтобы так было. Ведь это был его город. Его прекрасный город. Город его мечты и надежды. Царьград!
– А можно мне заночевать здесь? – выйдя под сень портика, негромко поинтересовался Аргир. Новичок.
Алексей даже устыдился – ну, надо же, он совсем забыл о напарнике.
– Инструкция запрещает сотрудникам ночевать в казенном учреждении без особой надобности, – негромко пояснил молодой человек… старший тавуллярий… Ну, это, примерно, как старший лейтенант, что ли…
Аргир вздохнул:
– Ну, тогда ничего не поделаешь, придется тащиться назад к Влахернской гавани. Так ведь и не успел сегодня ничего себе присмотреть.
– Ничего страшного, заночуешь у меня, – рассмеялся Лешка. – Приглашаю в гости. Идем. У меня как раз найдется кувшинчик вина… а то и пара кувшинчиков. Ну, пару, конечно, Ксанфия не даст выпить…
– Ксанфия – это ваша жена? – спускаясь по лестнице, уточнил напарник.
– Жена? Гм… – старший тавуллярий задумался, как бы объяснить практически незнакомому человеку их отношения. Хотя, а зачем объяснять-то?
– Мы еще пока не женаты, Аргир, – обернувшись, пояснил Лешка. – Только помолвлены. А свадьба – осенью…
– Понятно…
И что ему понятно? Лешка и Ксанфия были помолвлены уже довольно давно, больше года, и свадьба поначалу намечалась на прошлую осень, но… Но помешали дела и заботы. Во-первых, нужно было как-то налаживать быт – пошлая пословица «с милым рай и в шалаше» не очень-то устраивала обоих – уж слишком многое они уже повидали, слишком многое пережили, чтобы бросаться в барк, как в омут – с головою и без оглядки. В конец концов, любить друг друга можно было и так – в этом смысле Ксанфия была продвинутой девушкой, настоящей столичной жительницей. Да и времена в Константинополе настали не те, что раньше – религия уже практически не играла никакой роли, часть высшего духовенства склонялась к латинянам, а часть, во главе с епископом Геннадием – увы – даже к туркам! И кто там и как с кем живет – никому не было дела. И правильно!