– Нет, вам не показалось, господин, – встав рядом, прищурилась Пелагея. – Это точно корабль и я точно знаю, какой.
Лешка хмыкнул:
– Интересно, какой же?
– «Святой Николай»! О, его невозможно спутать…
– «Святой Николай»? – старший тавуллярий с трудом подавил поднимающуюся в душе бурную радость. – Сколько ему еще плыть?
– Встанет у причала утром… Не самым, конечно, ранним. Ой… – девушка вдруг нагнулась над самым обрывом. – Какой прекрасный цветок, видите?!
– Где? – Алексей подошел ближе, инстинктивно отворачиваясь – высоты он боялся с детства.
– Да вот же, вот!
Как назывался цветок, Лешка не знал, как-то никогда не интересовался ботаникой, понимал только, что не одуванчик и не роза, но видел – что очень и очень красивый. Большие, темно-фиолетовые лепестки, ближе к середине бутона приобретали нежный небесно-голубой оттенок, а в самой середине, где пестики, словно бы горел желтый тигриный глаз!
– Давно мечтала поставить такой в вазу, – негромко произнесла Пелагея. И обернулась, и посмотрела, обдала таким взглядом, таки-и-им…
– Вы не можете мне его достать?
Достать…
– Просто наклонитесь, и я подеру вас за ноги… Нет! Лучше вы – меня, – девушка лукаво улыбнулась. – Я вот вдруг подумала, что вовсе не стоит доверять мужчинам столь деликатные вещи. Это же красота, понимаете!
– Понимаю, – Лешка сглотнул слюну.
– Так подержите?
– Ага…
Проворно опустившись на колени, Пелагея растянулась на траве, свесившись вниз, заскользила – и бросившийся рядом Лешка едва успел ухватить ее за бедра… Восхитительно стройные, упругие… Такая же, должно быть, и грудь!
– Я его сорвала! – донеслось снизу. – Теперь вытаскивайте меня… Ну же!
Совладав с собой, молодой человек резво вытащил девушку. Хоть и пытался не спешить, а все равно получилось быстро – так и в самом-то деле, не висеть же вниз головами обоим?
– Спасибо, – восторженно рассматривая только что сорванный цветок, поблагодарила девушка. – Ах, как я испугалась, особенно – в последний момент. Слышите, как бьется мое сердце? Вот, приложите ухо…
Лешка послушно приложился к девичьей груди, ощутив быстро покрасневшей щекой соблазнительную упругость под бархатным теплом жилетки. Пелагея тяжело задышала:
– Как вас зовут?
– Алексей.
– А меня – Пелагея.
– Знаю. Ваш отец держит корчму.
– Да… Вы к нам надолго?
– Нет.
– Жаль. Вы очень красивый.