И тут же понял, что пройти дальше будет непросто. Набережная во многих местах была сильно разрушена, а выступающие в залив деревянные пирсы по большей части в виде мусора усеивали поверхность воды. Среди них плавали и крупные обломки двух-трех парусных судов, что пали от снарядов крейсера в первую очередь. Наверное, это были суда с селавикскими флагами, поскольку прочие – пять или шесть торговых кораблей из Авака, обшитых медными листами – благополучно пережили битву и мирно покачивались у западных причалов. На них, кажется, даже возобновили погрузку товара.
Несколько молчаливых, сосредоточенных похоронных отрядов, поделив между собой территорию, собирали разбросанные повсюду трупы дольменцев и подданных Селавика. И тех и других было примерно поровну, причем среди соотечественников попадались не только гвардейцы, но и дети, и женщины. Матушка Смерть всех застигла с каким-нибудь, пусть самым простым оружием в руках… Помогая себе баграми, некоторые из служителей Смерти вылавливали утопленников из вод залива и буксировали их к берегу с помощью весельных лодок. Эти мертвые были сплошь дольменцами.
– Ты опоздал, малыш! – сообщил Максиму прыщавый гвардеец. Он устало опирался о свою “магазинку”, с которой успел снять штык. Снять-то успел, да вот отмыть от крови так и не собрался, и тот висел у него за поясом, словно офицерский бебут. Позади солдата в стене склада зияла рваная дыра: похоже, парень был поставлен тут для охраны от грабителей этого пути к сокровищам. – Бой закончился нашей победой.
– Само собой, нашей, – поддакнул Максим и подошел ближе к воину. Раз тот так словоохотлив, грех будет не выкачать из него всякие полезные сведения.
В это время к грузовому мобилю с большой железной печью, стоящему на самом краю пирса, подвезли на телеге очередные трупы. Их быстро обшарили, собрали метрики в пухлую папку, сняли оружие и целые, не заляпанные кровью вещи. Высокий, сутулый человек в черном плаще стал описывать трофеи в журнале, по ходу дела забрасывая их в кузов второго мобиля, поменьше. И как только они сумели сюда проехать? Подручные переписчика принялись забрасывать мертвецов в жерло печи, одновременно подкидывая в топку уголь. Из трубы вырвался новый столб дыма и гари.
Максим закашлялся и закрыл глаза. К счастью, ветер с востока быстро отнес дым в сторону, и небо вновь прояснилось.