– Хватит, – попросил он.
– Уйдите, – простонал Абасов, – я сегодня себя убью. Не нужно мне жить. Я не должен жить...
– И очень глупо поступите. У ваших девочек и так нет матери. Как они будут без отца? Можете себе представить, что скажут в Баку? Дети человека, которого убили в тюрьме. Никто не поверит, что вы сами себя убили...
Он нарочно говорил эти безжалостные слова, чтобы образумить Абасова и через боль вывести его на возможные откровения.
– Что мне делать? – спросил наконец Абасов убирая руки. Он вытер лицо, было заметно, как он волнуется.
– Сначала успокоиться, – посоветовал Дронго, – выбросить из головы глупую мысль о самоубийстве. Затем осознать, что ничего не потеряно. И наконец, помочь мне найти возможные мотивы убийства, чтобы как-то облегчить вашу участь. Это вы убили Паушкина?
– Да, конечно, я. На глазах у свидетелей.
– Про свидетелей мы еще успеем поговорить. Первый вопрос. Где вы взяли нож?
– Не знаю. Следователь написал, что это я принес с собой охотничий нож. И я подписал свое признание. Но это был не мой нож.
– Уже интересно. Тогда чей?
– Не знаю.
– Как это, не знаете. Вы вошли в номер и нож был там?
– Да, лежал на столе. Я сразу обратил на него внимание.
– Тогда получается, что нож принес Паушкин?
– Возможно, это был его нож. Но я подписал признание, что это был мой нож.
– Понятно. Теперь второй вопрос. Как вы узнали, в каком номере находится Паушкин?
– Мне сообщили.
– Кто сообщил?
– Я не хочу об этом говорить.
– Вы пришли в гостиницу, вошли в номер, который снимал Паушкин, увидели нож на столе и сразу стали бить свою жертву?
– Нет. Сначала мы поговорили. Но я был в таком состоянии, что просто сходил с ума. Что было потом, я не очень помню...
– Почему?
– Об этом я не буду говорить.
– Интересная беседа у нас получается. Зачем вы тогда разгромили кабинет Паушкина?
– Я этого не делал.
– А кто это сделал?
– Не знаю. Я вообще не входил в его кабинет. Следователь сказал, что там нашли мои отпечатки, и я подписал, что входил в комнату и устраивал там беспорядки.
– И вы точно помните, что не входили?
– Точно помню, что меня там не было. Они сидят на другом этаже, я туда даже не спускался.
– Ясно. Теперь скажите, зачем. У меня только последний вопрос. Зачем вы его убили?
– Этого я вам не скажу.
– Тогда я не смогу вам помочь.
– Значит, у меня такая судьба. Не можете, не нужно. Но я вам ничего больше не скажу.