– Мы с тобой одной крови – ты и я, – насмешливо сказала Сереброва.
– Нет! – спокойно возразила Вероника. – У нас разный вид деятельности, но, как я понимаю, в покое она вас не оставит.
– Опять придет с разговорами? – возмутилась Сереброва.
– Да нет, скорее подслушивающее устройство установит, – будничным тоном сказала Вероника.
– Что?! – воскликнула Сереброва. – Это же называется вторжение в частную жизнь! Это же подсудное дело!
– Не волнуйтесь, Тамара Николаевна, если она это сделает, то я его найду, – успокоила Сереброву телохранительница.
– А я в этом случае на нее в суд подам! – зловеще пообещала дама.
– Думаю, у нее хватит ума со мной не связываться, – уверенно сказала Вероника.
Тут подъехал лифт, и голоса смолкли.
«Не волнуйся! Хватит! – зло подумала я. – Этого удовольствия я тебе не доставлю!» Прикрыв дверь запасного хода, я вернулась на свой этаж и спросила у дежурной, где все. Оказалось, что все тоже ушли в ресторан. У себя в номере я оставила так и не пригодившиеся мне «жучки», а вместо них взяла две крошечные камеры наблюдения, включила запись и установила одну камеру в коридоре – в противоположном от лифта конце, так, чтобы она охватывала все четыре двери ребят. Потом я снова поднялась на пятый этаж. Примерившись, закрепила вторую камеру наблюдения на той же стене. В объектив этой камеры попадали двери Серебровой и Глахи. Тут я услышала шум за дверью Светлова и быстро спряталась на лестнице. Дождавшись, когда Леонид Ильич спустится вниз, я заперла дверь запасного выхода и отправилась в ресторан.
Зал был практически пустой – цены здесь кусались. Я подошла к метрдотелю и спросила:
– Где ужинают конкурсанты?
– И они, и члены жюри едят в банкетном зале, чтобы им никто не мешал, – ответил метрдотель. – Для вас тоже накрыли. Вас проводить?
– Спасибо, я сама найду дорогу, – ответила я.
В банкетном зале за одним столом сидели уже знакомые мне по фотографиям участники конкурса, за вторым устроились отвернувшаяся при моем появлении Сереброва с Вероникой, а за третьим расположился Светлов. Я решила составить ему компанию, а заодно постараться выудить что-нибудь полезное.
– Как успехи? – спросил меня Леонид Ильич, когда я подошла к его столику и села так, чтобы видеть всех остальных.
– Порадовать нечем, – призналась я. – Зато уже успела сцепиться с Серебровой, а вот с Глахой так и не поговорила. Мне ее даже лицезреть не позволили.