Премного
благодарен, — соизволил даже сделать поклон он. — Какова
задача?
— Наблюдай за новенькой. Вот и всё.
— Уверен, она меня заметит почти что сразу, —
поморщился мужчина. Он у нас иллюзионист, постоянно поддерживающий
контакт с русалками, но куда ему до прожившей, кажется, больше века
говорящей?
— Этого я и хочу, — хмыкнул я.
Теперь уже, полностью спокойный, напевая себе что-то бессвязное
под нос, не используя руки, ибо они, по факту, и не нужны, схватил
мысленно пространство, задействовав холодный огонь в душе, после
чего… Как бы выразиться.
Согнул лист в определённой области, исказил свою мерность и
прошёл насквозь, фактически, и не повредив пространства. Картинка
перед глазами изменилась и Витенька оказался в том самом лесу,
находившимся, на самом деле, на приличном от деревни расстоянии.
Слух сразу уловил уже достаточно громкую песню, из-за чего я
немного разочарованно поморщился — слов в ней не было, просто
бессвязный поток красивых звуков, но таинственно. Чувствуй я страх
(а я его, кажется, начал чувствовать, но по отношению к этому
месту), ситуация, наверное, была бы другая.
Где-то раздался женский, вполне человеческий вопль.
Туристы, что ли?
Кем-кем, а лесником с битой, пришедшим всех разгонять, я ещё не
был.
Так-то, я уже был как пугаемой стороной, так и стороной, которая
пугает. Зато не выступал ещё в роли стороны, которая вообще не
имеет никакого отношения к процессу охоты и просто наблюдает.
Понятно, что вмешаюсь, но всё равно необычно.
Необычнее же ещё оказалось, что хулиган, решивший сожрать
туристов, был не совсем материален и действовал не совсем из
материального мира — в целом, ничего необычного, но вот как он это
делал…
Стоя на достаточно твёрдой ветке дерева, наблюдал за поляной, в
частности, за палатками на ней, в которой прятались туристы,
генерируя просто море ужаса: очевидно, я пришёл в самую щепетильную
фазу охоты, но у меня было достаточно времени для того, чтобы
изучить ситуацию с ужасом более полно.
— А-а-а-а-а!!! — явно не согласилась с моими мыслями в палатке
девушка, очевидно, видя мелькавшие на улице тени, которых
постепенно вокруг становилось всё больше.
Музыка, раздававшаяся словно отовсюду, казалось, стала ещё более
напряжённой и гнетущей. Заиграли арфы. Нематериальные тени, словно
существующие и несуществующие одновременно, начали водить руками по
палатке.