Иногда я к ним присоединялся, но чаще был занят другим. Так,
например, следил за Любочкой.
— Как ощущения? — чувствуя себя психологом, работающего
с трудной семьей, поинтересовался у говорящей-ужаса.
Даже отдельный кабинет воплотил, надев очки.
Любочку уже нельзя было считать человеком. Развившийся ужас, у
которого сознание стало приближенным к человеческому. В этой
реальности, кажется, ты либо отправишься кому-то на корм, либо на
реинкарнацию, либо сам станешь безмозглым ужасом — четвёртого не
дано, а если дано, то оно точно не лучше прошлых вариантов.
Люди, которые хотели бы «остаться человеком несмотря ни на что»,
всплакнули бы.
— Всё кажется нереальным, — вздыхала Любочка, держа на
своих коленях кайфующего домового. Низкий старичок окончательно
поплыл, погрузившись в Нирвану. — Слишком многое я не помню,
Злой. Это вызывает во мне слишком противоречивые ощущения.
Если сначала её отношение было ко мне настороженным (ну,
положение обязывает, так сказать), то теперь ситуация поменялась в
корне — за прошедший промежуток времени домовой вдоволь ей
наговорил о том, какой Страшный хороший, — кхе-кхе, — какой он
добрый и так далее.
— Это пройдёт, — с умным видом покивал. — Будут
создаваться новые ассоциативные цепочки, появятся новые
воспоминания на смену прошлым. Так и должно быть.
— А если эти ощущения будут и дальше меня преследовать?
— стало её лицо печальным.
— Тогда позже слетаем в твой прошлый дом, — пожал
плечами. Я примерно помнил, где он — там, в конце концов, меня ждёт
ещё моя закуска. — Уверен, родной дом поможет тебе.
Любочке не оставалось ничего, кроме как заторможено кивнуть.
Не успел (успел) оглянуться, как перешёл в девятый класс. Каждый
год к нам приходит один-два новеньких, кто-то уходит, но обычно
меня, как и всегда, никто не трогает — всё же репутация у меня была
слишком уж специфическая, и отголосок «маньячелы» всё ещё ходил за
мной по пятам, как и я особо дружелюбным ни с кем не был, обычно
смотря на тех, кто со мной пытается заговорить, как на
душевнобольных. Моя морда была довольно выразительной, из-за чего
если кто-то и лез, скорее обиженный моими действиями, то только для
того, чтобы потом получить после школы поучительное предупреждение,
о котором впечатлительная мама ничего не знает. Никогда не считал
себя злобным мальчиком, но никакое дополнительное общение мне в
школе не нужно было.