И вот одна из девок, которых этот приятель трахнул – назовем ее «Ханна», – приходит к нам, пишет заяву и готова его опознать. Вам надо дополнительно пояснять, что это – самый смелый поступок, который я встречал в своей жизни? Она пришла к нам сразу, не подмываясь, и сдала все анализы. Весь райотдел считал ее лучшей заявительницей в истории сто семнадцатой статьи.
Ее слово против его, и суд назначает экспертизу ДНК. Экспертизу проводят в каком-то там хитровые*ном институте под Одессой и говорят, что да, это он. Результаты положительные.
Я еду в Одессу за результатами (они не пришли почтой, и мы не поняли почему), а директор института говорит, что экспертиза очень дорогая, и, чтобы забрать результаты и посадить нашего друга, мы должны заплатить им двадцать штук.
Двадцать тысяч гривень.
Четыре тысячи долларов.
Три тысячи пятьсот евро.
Директор преданно смотрит мне в глаза, аккуратно укладывая результаты анализа в сейф: «Привезете деньги – получите результаты». Государство никогда не раскошелится на такую сумму, просто чтобы посадить насильника. Заявительница не соберет этих денег, даже если за них можно было бы вернуть назад день изнасилования и переиграть все. Это тупик. Наш друг будет ходить каждый день на работу и с работы, посещать кафе и знакомиться там с девушками – он будет жить в свое удовольствие. Мы будем пасти его, сколько нам угодно, но мы не сможем его посадить за то, что он сделал.
Вы еще не забыли о законе?
Мы сломали ему нос, два ребра и правую лодыжку, и он был благодарен нам за отбитые почки, потому что мы хотя бы оставили на месте его яйца.
Когда ты попадаешь сюда, с законом внутри тебя что-то происходит. Ты становишься немного другим, и ничто уже не вернет тебя прежнего.
Воистину, людям, которые любят колбасу и уважают закон, не стоит видеть, как делается то и другое.
На уголовное дело достаточно ста пятидесяти миллиграммов метамфетамина, содержащего эфедрон.
Когда ты выезжаешь в командировку в какой-нибудь шахтерский городок, если ты не можешь обернуться за один день, тебя обязательно уложат спать в местной гостинице.
О!
Гостиница!
Это слово вообще-то слабо отражает реальность. Я опишу вам эту гостиницу, чтобы вы хоть немного представили себе, о чем я говорю.
Обычно это двух-трехэтажная кирпичная коробка, на каждом этаже которой – тускло освещаемый коридор с однообразными комнатами по обеим сторонам. Комната больше всего похожа на камеру-одиночку: прямоугольник в 12 квадратов с разваливающимся шкафом, грубо тесанной тумбочкой и безумно скрипящей пружинной кроватью. Еще из мебели может быть стол, который с трудом держится на ножках, и пара стульев такой же устойчивости. Лампочка без абажура включается плохо работающим выключателем возле двери, и, когда ты, погасив свет, добираешься до постели впотьмах, выставив вперед руки и врезаясь ногами в стулья, – должно быть, со стороны это смешно.