В городе растительности куда меньше, так что мне удалось
ускориться, и в берлогу я прибыл неожиданно даже для самого себя.
Забежав внутрь и закрыв за собой дверь, выдохнул с облегчением. Не
знаю почему, но здесь ощущаю себя если не в полной, то как минимум
в относительной безопасности.
Пленница, к моему удивлению, никуда не делась, и даже была
занята готовкой. Не знаю как, но она немного привела себя в
порядок, отмылась, и даже взяла откуда-то крысу, которую сейчас и
разделывала заточкой на моем рабочем столе, заляпывая его кровью и
говном. В целом картина была довольно контрастной, симпатичная
девушка, в одной футболке, пританцовывает, слегка повиливая
бедрами, и при этом вытаскивает кишки из дохлой крысы, мурлыкая
себе под нос какую-то мелодию. Некоторое время я стоял в дверях, и
не знал как на это реагировать. В голову тут же полезли грязные
мыслишки, а взгляд опустился на едва прикрытую футболкой задницу,
идеальных форм и размеров. Но она пачкает мой стол! От этой мысли
все желание куда-то испарилось
— Я, конечно, польщен до глубины души, но обязательно это делать
именно здесь? — я указал рукой на стол, — мне тут еще работать надо
до ночи.
— Ну извини, не знала что мы такие нежные, — двушка закатила
глаза и отвернулась, — нет бы спасибо сказал, я за ней, между
прочим, полгорода оббежала.
— Спасибо, конечно, но... — она повернулась в мою сторону, и я
заметил что футболка, которую она не постеснялась у меня стырить,
тоже перепачкана в крови, — Блин, еще и футболку испачкала! Вещи
нормальные сейчас хрен найдешь, могла бы что погрязнее надеть?
— Ой, ну ты и зануда! — она без тени смущения стянула с себя
футболку, стрельнула глазками, и развернулась обратно к столу. Вот
вроде стоит спиной, а я прямо чувствую, как она хитро
улыбается.
Ну а я что? Я тоже человек! Подошел к ней сзади и и взял за
талию, отчего она легонько вздрогнула, и прижалась ко мне, слегка
изогнув спину...
...
Выносливость все-таки решает! И у меня ее точно больше, чем у
пленницы, имя которой я так и не узнал. На дворе глубокая ночь, и
все мои планы на вечер полетели к чертям, но я ни о чем не жалею.
Она, возможно, жалеет, ведь судя по ее стонам, я не иначе как
занимался истязаниями шесть часов подряд, и остановился лишь когда
она без сил завалилась на кровать. В общем, выпустил пар, причем
несколько раз.