Вел спустился и вышел за стену. Путники остановились от него за
несколько метров, и он наконец смог их рассмотреть. Девушка
красивая, стройная, сложно глаз оторвать. Сложно, но жизненно
необходимо, если посмотреть на ее спутника. Да, это точно мужик, но
лица по прежнему не видно. Будто его и нет, из под капюшона, как и
из под рукавов, струится черная густая дымка, полностью перекрывая
обзор.
— Приветствую! — Грубым, жестким и низким механическим голосом
проговорил незнакомец в капюшоне, — Мне нужен главный! — все так же
громко и требовательно продолжил тот.
— Он перед вами. — выпятив грудь и изо всех сил унимая дрожь в
руках ответил Вел. — Зачем пожаловали?
— Каши хочу, Вел, не бзди давай, принеси, — на этот раз из под
капюшона звучал веселый и очень знакомый голос...
***
План был прост. Я скрою свое лицо, меня никто не узнает, и Велу
не придется показушно отдавать приказы на мою поимку. Никого не
придется унижать, и своей жопой тоже рискую по минимуму.
Профит!
Специально для этого вшил в капюшон и рукава дождевика золото,
благо, он оказался не стандартного желтого цвета и без
светоотражателей. Серый, ничем не примечательный, и по высоте,
заканчивается чуть ниже колен. Хотел и внизу нашить золота, чтобы
создавался эффект будто я лечу, но поленился. Да и как-то это
слишком, наверно. Мне просто надо скрыть личность, а не запугивать
все поселение.
Не знаю только, зайти внутрь или попросить навынос? Ладно, с
этим уже на месте разберемся.
До лагеря шли неспеша, прогулочным шагом. По пути я
экспериментировал с эффектами, а также с изменением голоса маской.
Остановился на самом, по мнению Иры, страшном тембре. Когда
оставался последний поворот, попросил девушку оценить мою
узнаваемость, на что она ответила, что любой от такого чудища
обосрется, и ему будет точно не до узнавания того кто под
капюшоном.
На нашу удачу, к нам спустился сам Вел. Решил сначала его
подколоть, громогласно поздоровавшись и попросив привести сюда
главного, отчего у того аж коленки затряслись. Я то знаю что
главный тут он. Но надо отдать ему должное, сразу не убежал, и даже
что-то ответил, умудряясь одновременно смотреть на меня свысока и
трястись как осиновый лист от страха. Еле сдержался, чтобы не
заржать, но, взяв себя в руки, уже своим голосом сказал: