Зато вы наказали япошек, которые
снаряжали пушками рыбацкие лохани, лишь бы хоть на минуту замедлить
Стальную Армаду. Думаешь, она бы не справилась без тебя? Но войны и
подвиги для тебя всегда были важнее родни. Что ж, добро пожаловать
домой, сынок.
— Я не стану оправдываться, отец, —
холодно ответил, глядя в темные глаза. — Я — солдат. Служба — мой
долг. Но я обещаю, — палец ткнул в столешницу, — что голодать нам
точно не придется.
— Тебя, наверное, и могила не
исправит, — Андрей вздохнул. — На Фронтире всегда нужны добровольцы
— так что вперед, это же твой долг. А мы пойдем по миру, ведь
медали превыше всего.
— Папа, хватит! — Афина привстала и
ударила ладонями по столу. — Гектор вернулся буквально с того
света, а ты делаешь все, чтобы он снова уехал!
— Он и так уедет, — граф достал
трубку и кисет. — Вот увидишь. Только где-то полыхнет — и его как
ветром сдует.
— А вот с этим я поспорю.
Все замолчали, уставившись на
внезапного гостя. Рядом сиротливо жалась Дульсинея, но вошедший не
обращал на нее никакого внимания.
Да и мы так увлеклись ссорой, что не
заметили одутловатого мужчину средних лет в синей двубортной
шинели.
На плечах и груди блестели эполеты и
аксельбант, на поясе покачивалась увесистая сабля, из кобуры
торчала рукоятка тяжелого револьвера.
Человек без спроса занял свободное
место и пригладил густые усики под носом — совсем как у Гитлера. Да
и черная челка на лбу навевала недвусмысленные ассоциации.
— Орест Николаевич, — Андрей встал и
поклонился. — Чем обязаны?
— А то вы не знаете. Ух, духота.
Упарился с дороги. Можно водочки?
— Дуся!
Пока горничная ходила в погреб за
шкаликом, полицмейстер объяснил суть визита:
— В общем, твоему сыну придется
какое-то время побыть в городе. И по первому же вызову являться на
допросы. Ты, Гектор — наш единственный свидетель. И без тебя
расследование неминуемо зайдет в тупик. Сейчас я тебя коротко
опрошу, но завтра будь добр прибыть в управление с подробным
отчетом: кто, когда, зачем и куда. Итак, видел ли ты, как произошел
взрыв?
— Боюсь, все произошло слишком
быстро. Едва успел окружить себя щитом. Но в одном уверен почти
наверняка — взрыв произошел в гондоле. Это точно не утечка
водорода.
— Вот, значит, как? — Пушкин почесал
наметившийся второй подбородок. — Стало быть, бомба? Тайная
канцелярия тоже грешит на террористов, но кто их подослал? Так
много сторон, так много мотивов. А водолазы пока не могут
спуститься на дно из-за шторма.