Пришла пора проверить на прочность и его Бесёнка. В этот раз он
взял с Пера четырёхкратную оплату с обязательством, что девушка
останется жива и при всех конечностях. Ждать, пока у его звезды
отрастёт грудь или губы, он не намеревался. А Перо рвался в бой и
собирался прямо в общем зале покрыть девушку, заставить ее скулить,
прося пощады. Убийство Дозы шлюхой для него хуже всех казней
египетских.
Тотализатор рвался от ставок и воплей азартных игроков. В зал
набилось народу больше, чем когда либо. Люди висели где угодно,
лишь бы видеть кусочек зала, огороженного шестёркой квазов в броне,
прямо у барной стойки. Ещё двое квазов поводили РПК, находясь за
стойкой. Напротив них стоял маленький, щуплый, но юркий, как
капля ртути, то ли татарин, толи монгол-смесок. На его разгрузке
позади обоих плеч, торчали плоские рукояти четырёх метательных
ножей с ртутным наполнителем. В остальном, он не отличим от других
сталкеров, если бы не лёгкое безумие в уголках глаз.
Толпа гудела, ожидая зрелища, а Борман не торопился.
Когда накал страстей достиг апогея, в зал вплыла она. Народ, при
нехватке женщин и повышенном гормональном фоне, привык возбуждаться
даже при виде крокодила с габаритами гиппопотама. Но когда увидели,
а многие видели Крис впервые, шум притих. Алое платье, созданное из
кожаных лаковых ремешков соединённых стальными заклёпками-шипами,
почти ничего не скрывало, а лишь подчёркивало изящность и хрупкость
фигурки. Такие же сапожки выше колена на среднем и широком
каблуке, чтобы не мешать девушке драться. Голову украшали маленькие
черные рожки с алыми блёстками. Темные, слегка взлохмаченные
волосы, опускались до средины спины шлейфом тьмы. За её
плечами маячили две массивные туши квазов-телохранителей,
подчёркивая её красоту и хрупкость своими угловатыми и
огромными фигурами.
Народ притих в восхищении. Даже в том мире, Крис была красивой
девушкой. В этом же мире она стала богиней. И красота ее сейчас в
одухотворённом и счастливом лице. Такое мечтает увидеть каждый
нормальный мужчина, да и не совсем нормальный тоже. Любой брутал в
душе желает быть любимым и желанным, и в краешке души хранит
нежность для девушки. И теперь эта вся толпа замерла, впитывая
исходящее от девушки тепло и счастье. Какой бы на ней не был адский
наряд, это все равно ангел.