Стрелок не был особым красавцем, но эта девушка давно с ним и
верна как хаски, просто за то, что он к ней добр. Любила ли она
его? Вряд ли. С той жизнью, что у неё была любить мужчину она,
скорее всего, не способна, но вот оплачивала свои счета перед ним в
полной мере. Любил ли он её? Тоже вопрос не из простых. Мужское
начало не терпело её прошлого, но вот, все же он с ней.
Защищал её и каждое оскорбление в её сторону, считал оскорблением
себя.
Да и не важно. Под тридцатку уже не так относишься к жизни, как
сопливый романтичный юноша и все видишь немного в другом свете. Но
сейчас и это не важно. А что важно? Выжить в непонятной,
нелепой, абсурдной ситуации. Задаваться вопросами – значит
тупить. Тупить – значит умереть. Это в снайперов вбивают гораздо
раньше, чем умение стрелять. Снайпер это не тот, кто выстрелил и
попал. Это тот, кто смог унести ноги после выстрела.
- Понеслись, крестнички. – скомандовала Лиса, поправив ненужные
в ночной мгле солнцезащитные очки. – Но тихо, без звука.
И они понеслись по берегу к элитному пляжу.
По берегу бежали, внимательно оглядываясь и прислушиваясь.
Со стороны посёлка слышались все более нереальные для этих мест
звуки. Визг шин, несущихся во весь опор транспортных средств,
крики, вой и даже несколько выстрелов. Все сказанное Лисой
становилось не столь уж сюрреалистичным. В этой местности стрелять
могли только полные отморозки или люди, которым уже нечего
терять.
«Золотые пески» не были полноценно элитным пляжем, а просто
охраняемой территорией с редкими уборками, платным сервисом и
десятком не самых элитных аттракционов. Одним из них и стали
сдаваемые в найм катамараны различных модификаций. Эти лодочки так
же далеки от изящества, но в данном случае имели одно прекрасное
свойство – они плавали. Если шоссе опасно, а в другую сторону
пилить на своих двоих километров десять, то это достойная
альтернатива.
Какое-то ограждение по берегу ставить бессмысленно, потому
четвёрка людей преодолела условную границу без каких либо проблем.
Проблемы попытался доставить охранник, возившийся в своей маленькой
будке и что странно, ломившийся в зарешёченное окно, а не в двери.
Стекло он уже разбил и тянул руки сквозь прутья, не обращая
внимания на порезы и, заливающую стенки кабинки, собственную кровь.
Жуткая картина очаровывала взгляд не долго. Пуля с чавкающим звуком
вошла ровно в лоб, разворотив затылок. Лиса стреляла на удивление
метко, что в таком полумраке вызывало удивление, восхищение и
толику зависти. А вот лёгкость, с которой она стреляла во все, что
движется, напрягала. Так спецы из служб себя не ведут. Они же
должны служить и защищать, а не валить и зачищать.