- Одну такую тварь, я вижу перед собой. Да и девка твоя такая
же. – дед кивнул на распотрошённые рюкзаки из багажного отделения
багги.
Отдельной кучкой лежал немаленький арсенал Лисы и Стрелка.
Только слонобой остался на месте. Он хитро прикручен и заперт на
замок, чтобы никто не уволок в стабе или если найдёт спрятанную
машину в кустах. Лиса лежала на сваленном камыше. Пока
Стрелок был в отключке, дед ее таки вытащил и рассмотрел. На
мирную путницу в своём обвесе она походила мало. Скорее на
голливудского спецназовца.
- Дед, ну не буду я тебе ничего доказывать. Ты уже почти
покойник, потому что связал меня. Сам оглянись вокруг. Тебя
не удивляет, что ты попал в незнакомые места, едва проплыв пару
метров от знакомых? Или что связи нет, и самолёты не летают,
и радио не ловит. Хотя, откуда на твоём кирпиче, по недоразумению
названным мобильником, радио.
- А вот разберёмся. Никуда ты отсюда не денешься. Двигатель у
вас прострелен насмерть. А девку я заберу с собой. Да-да! – дед
подскочил и стал даже пританцовывать. - Отвезу ее Михалычу в
участок, а потом на его моторке и за тобой вернёмся, касатик. И
сядешь ты в тюрьму за предательство родины. Эх, жаль расстрел
отменили. Таких, как вы, надо под стеночку рядочком. Глядишь, и
порядок бы навели. Да-да! А может, нам и медаль дадут! За
проявленный героизм. Да-да, дадут! Точно, дадут!
- Дед, оглянись. – попробовал воззвать к разуму старика Стрелок,
но тщетно.
Речь егеря стала бормочущей, а сам он слегка поплыл,
провалившись в мир фантазий. При этом он уже волоком тащил
Лису в свою лодку и на парня не обращал никакого внимания, словно
забыл о нем. Сейчас он получал орден из рук самого царя и при этом
костерил коммунистов, просравших Союз. Похоже, дед стал обращаться.
Процесс только в начальной стадии, но прогрессирует быстро. Стрелок
помнил, как Лиса заставляла их произносить скороговорку и теперь
понял почему. В таком состоянии не то, что выговорить ее трудно, а
вообще, сосредоточиться на чем-то одном.
Тем временем дед закинул оружие в лодку и, погрозив парню
кулаком, пообещал лично перед съездом КПСС поратовать за его казнь
через повешенье. И бодренько отплыл. Во всем этом театре абсурда,
только спаниель вёл себя адекватно, бегая вокруг хозяина, который,
похоже, и его уже не замечал.