Дарящие смерть - страница 91

Шрифт
Интервал



Зрелище, открывшееся моим глазам, впечатлило. Мало того, что настил сколотили из светлого, почти белого, дерева и украсили фигурной резьбой, так еще и рядом с ним стояло сооружение вроде невысокой вышки, с расположенным на ней огромным креслом, неким подобием трона. От вышки до земли шли широкие ступени, на которых разместилось несколько человек, а в самом кресле сидел огромный лысый мужчина, просто-таки утопающий в складках жира. От толстой шеи и до носков сапог он был укутан теплыми цветными покрывалами, нисколько не скрадывающими, однако, необъятную фигуру. Лицо его было бесстрастным, а в правой руке он держал золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями, к которому время от времени лениво прикладывался.
Соединенных одной цепью семерых мужчин уже продали и сейчас в центре помоста стояла девушка. Смуглая, стройная и совершенно обнаженная, невзирая на начинающий уже крепчать мороз. Грязная шкура какого-то зверя, согревавшая ее до последнего момента, теперь лежала на светлых досках настила, и рабыня дрожала как осиновый лист. Впрочем, это мало волновало собравшихся.
- Представляю вашему вниманию красавицу с Аттельских островов! – запел между тем стоящий рядом с девушкой мужик, бородатый, загорелый и, в отличие от нее, одетый в теплый полушубок. – Взята в плен на личном корабле совершенно недавно. Отдам за пятьдесят золотых.
- Да какое недавно?! – раздался из толпы чей-то крик. – Девка же тощая как курица! Видно, что есть ей долгое время не давали почти! Ты что, голодом ее морил?!
- Хорошо кормили ее! – отчего-то мигом стушевался, но не сдавался бородач. – Такую и схватили! Из благородных госпожа, а они всегда тощие!
- Да что ты врешь? – зазвучал уже другой голос. – У нее же ребра видны! Скелет, кожей обтянутый!
- Да не ела она почти ничего сама, - пошел на попятную под таким напором торговец. – Вот что ни давали – не хочет. Все носом крутит.
- Не бил? – вдруг спросил толстяк с вышки.
Задал вопрос он негромко, едва перекрыв шум собравшейся под ним толпы, но вокруг помоста мигом воцарилась тишина.
- Да как можно товар-то портить, господин Литка? – возмущенно отозвался бородатый. – Пальцем к ней не притронулись, Тысячеокий мне в свидетели! Сама она это. Не ест, ничего делать не хочет, целыми днями лежит только.