От неизбежной тряски движения с
роскошного дивана сползла на пол лимузина газета. Филиппов поднял и
вновь пробежал глазами передовицу. Речь Государя о предстоящем
Испытании и о Пророчестве Богородицы.
Что ж, а ведь Михаил Второй
действительно что-то такое знает. Слишком уверенно он себя ведёт и
часто совершенно нелогично поступает. И, как правило, потом
оказывается, что поступил он мудро, не послушав советников с разных
сторон, а поступив по-своему.
Сколько смешков (правда очень и очень
тихих) звучало в высшем обществе и купеческой среде по поводу его
«пророчеств Богородицы» тогда, в том далеком уже сейчас
восемнадцатом году. Даже пошёл упорный слух среди купечества, что
Император тронулся умом и всей их честной компании вновь следует
готовиться к тому, что произойдет вот-вот дворцовый переворот и
нужно заранее быть готовыми к играм с ценами и наличием товаров на
полках. Но переворота, вопреки ожиданиям затаивших злобу
злопыхателей, не произошло, а вот пандемия «американки» как раз и
произошла, и те, кто вовремя сообразил что к чему, сумел нажить
хорошие барыши на этом деле. Да и сам господин Филиппов тоже не
прогадал. В том числе и послушав свою Любушку, которая многократно
лично общалась с Михаилом Вторым и считала его, без сомнения,
гением.
Вот и теперь новое пророчество.
Засуха и Голод. И кому, как не «зерновому королю России» что-то
понимать в перспективах этого дела? Теперь понятно, почему, вопреки
обычной довоенной практике, Государь препятствовал вывозу зерна из
России!
Нет, поначалу поводом было то, что
послевоенной стране нужно прийти в себя и голод смертельно опасен
для стабильности государства и всей торговли. Потом поводом стала
земельная реформа, при которой также возможен голод и волнения. В
общем, государственная монополия на вывоз зерна, введенная еще
весной 1917 года, так и не была отменена.
Нет, конечно, само правительство этим
не занималось. Император старался не множить чиновников без меры.
Но, во-первых, были введены квоты на экспорт. Во-вторых, вводились
пошлины на экспорт непереработанной продукции. В-третьих, сама эта
непереработанная продукция при экспорте облагалась пошлинами, а,
вот, мука, к примеру, нет. Но продавалась-то мука дороже простого
зерна и в её производстве участвовали дополнительные рабочие руки,
так что этот аргумент господин Филиппов прекрасно понимал. Те же
его кожаные «лётные» куртки продавались на ура, а стоили куда
дороже простой кожи.