Нет, и там можно было как-то
отличиться, получить послабление режима, за которым последует
перевод в обыкновенные арестантские роты, а там глядишь, за ударный
труд и примерное поведение могло и условно-досрочное освобождение
замаячить, но большинство так и гибли в этих 13-х ООБ ИСК. И таких
13-х ООБ ИСК хватало по всей Империи. В каждой Особой отдельной
бригаде ИСК таковой "особый" батальон имелся. А бригад таких уже
было больше тридцати.
Причем, обычные каторги уже
практически опустели, а те, которые что-то добывали, были
переведены в подчинение Тринадцатого Особого Главного Управления
Инженерно-Строительного корпуса Армии Единства. А уж «Тринадцатка»
открыла свои широкие объятия для всего отребья – воры-рецидивисты,
революционеры, убийцы, бомбисты, насильники и прочая злачная
публика сразу после следствия и приговора отправлялись, как они
говорили, «на тринадцатые хлеба», минуя традиционные места отсидок.
Кирку или лопату в руки и вперед.
Конечно, это не было тайной. Об этом
свободно печаталось в прессе, случались даже дебаты в
Государственной Думе, но общественное возмущение попытками спасти
насильников и убийц от кары было столь велико, что всерьез эту тему
уже никто не обсуждал. Да, и граф Суворин умело поддерживал
общественные настроения на сей счет, часто очень ярко живописуя в
прессе очередной случай убийства почтенного семейства с целью
ограбления, или, какого-нибудь громкого изнасилования. Да так, что
у обывателя кровь жилах стыла!
Неудивительно, что подданные тут же
преисполнялись благодарностью к Михаилу Второму за то, что при нём
в городах и на дорогах Империи был наведен порядок.
Собственно, понятно, что 13-ки
подчинялись командованию ИСК сугубо функционально, в рамках
поставленных производственных задач. Охраной же «спецконтингента» и
заботой о нём занималась Внутренняя Стража под отеческим присмотром
Отдельного Корпуса жандармов. Со всеми вытекающими для «сидельцев»
последствиями. Так что многие из числа попавших в 13-ые ООБ ИСБ
вспоминали обыкновенную каторгу, как рай на земле. А уж про
«ужасные условия» в поселениях политических ссыльных и говорить не
приходится, ибо не было больше таких поселений. Ссылка для
политических предусматривалась только в одну сторону – в Мексику
или в Гватемалу. А такую ссылку нужно было ещё заслужить. Остальным
же «политическим», в случае их отказа от прекращения насильственной
борьбы с Империей, была только одна дорога – в «Тринадцатку».