Телевизора в лагере нет, газет тоже нет. Из радио только
громкоговоритель, висящим над плацем, на одиноком столбе и отдающим
приказы начальником лагеря. Поэтому долгими зимними вечерами я
учился у старших товарищей, всему, что они знали сами. Были среди
них и химики, и металлурги, и даже затесался один оружейник из
Тулы.
Вот они меня и научили получать порох, сталь и другие вещи.
Правда пока все только теоретически. Не было у нас лабораторий и
другого оборудования. Только со смертью Сталина, после пятьдесят
третьего года у нас появились некоторые послабления. Даже появилась
своя химическая лаборатория. Это все благодаря тому, что
финансирование лагерей урезали настолько, что наше лагерное
начальство вынуждено было перейти на самоокупаемость.
Поэтому у нас и появились токарные станки, оборудование и
химическая лаборатория, где мы варили динамит и толуол для взрывных
работ. Наш лагерь был переориентирован на добычу золота и алмазов.
Вот тогда все мои теоретические знания пришлось подтверждать на
практике, даже умудрился себе изготовить барабанный револьвер, не
говоря уже о многочисленном холодном оружии, как ножи кукри или
сабли с казачьими шашками.
И, как уже говорил ранее, отсидел в лагерях от звонка до звонка.
Вышел в далеком шестидесятом году, после того, как на престол
взобрался лысый, началась оттепель и меня оправдали, принесли даже
подтверждающий документ. Только на кой он мне сдался? Не скрою,
хорошую школу мне пришлось пройти за эти десять лет, но жена от
меня ушла к другому, а дочка забыла как я выгляжу. Нашу квартиру
жена продала и мне некуда было возвращаться. Кто мне возместит мою
сломанную жизнь!? Кто? Пусть они этой бумажкой пойдут подотрутся,
сволочи!
Докторскую я все-таки защитил, не сразу конечно, но пришлось
попотеть. В Москве мне место не нашлось, только в далеком
Краснодаре устроился сначала преподавателем в археологический
институт, затем уже стал завкафедрой. За время работы в институте
наша кафедра много раз выигрывала гранты и по ним мы со студентами
на летних каникулах уходили в экспедиции и на раскопки.
Удивительно, на археологические экспедиции в Сибири и изучении
древней Тартарии, до сих пор находился под запретом государства.
Хотя уже прошло столько лет, нет уже Сталина, нет Хрущева, наверное
поэтому мои статьи о государстве российском, за которые мне
пришлось отсидеть десять долгих лет, оставались актуальными и не
потеряли свою новизну. И вот еще почему мне не нашлось места в
московских институтах.