Мой Апрель - страница 20

***— Платье бесподобно, — произнесла с улыбкой, вертясь перед магическим зеркалом. Зеркало сразу демонстрировало плюсы и минусы выбранного наряда. Милая швея – настоящая эльфийка тут же подгоняла платье по фигуре.Выбранный наряд изначально был мне маловат в груди, и я уже хотела расстроиться и начать выбирать платье по новому кругу, но эльфа не позволили мне даже рта раскрыть, как моментально что-то сделала с тканью, и верхняя часть теперь сидела на мне идеально.Пришлось чуть-чуть удлинить подол.Кстати, все платья в этом чудесном магазинчике на улице «Утреннего вздоха» были в единственном экземпляре. Этот факт не мог не радовать.— Готово. Теперь всё идеально, госпожа Алевтина, — произнесла эльфийка. — Вам нравится?Девушка чуть дёрнула кончиками острых ушей. Как шепнул мне Апрель по секрету – этот жест выдаёт нервозность дивного народа. Я ещё раз крутанулась перед зеркалом.Не хочется подставлять на приёме Апреля. Всё действительно должно быть идеальным. Платье, что я выбрала, и одобрил Апрель, было выполнено из шёлковой материи цвета ночи – тёмно-тёмно синее с градиентом.Начиная с подола оно практически чёрное, но поднимаясь выше и выше – ткань светлеет, словно вот-вот наступит пора рассвета. В середине оно имеет сапфировый оттенок. А лиф платья уже имеет благородный оттенок нави. Это благородный оттенок тёмно-синего цвета с нотками серого.Вышивка по всему платью – чёрная россыпь звёзд с бриллиантовыми сияющими кристаллами. Небольшой серебряный пояс на талии украшен тремя звёздами. Центральная звезда – крупная, а две по бокам – поменьше.Лиф платья – строгий. Всё прикрыто. Рукава – прозрачная чёрная ткань до самых кистей.А вот на спине был смелый вырез – ещё чуть-чуть и будут видны ямочки над моей пятой точкой.Очень красивое платье. — Да. Мне очень нравится. И жених его одобрил. Платье феноменальное, — произнесла восхищённо и эльфийка при моих словах чуть порозовела.— Это я его создала. Начиная от фасона и заканчивая самыми мелкими деталями, — призналась она.— Вы – большая молодец. Всегда восхищалась и восхищаюсь профессионалами своего дела, — искренне похвалила её.Эльфийка только что ножкой не шаркнула от удовольствия. Но улыбка озарила её точёное личико.— Давайте теперь выберем к нему туфли и сумочку? — предложила довольная эльфа.— С удовольствием…А вот с обувью вышел настоящий конфуз. У меня сорок первый размер ноги. А в магазинах дивного народа обуви столь нестандартного размера даже близко не нашлось. Пришлось просить эльфийку, чтобы она с туфельками поступила как с платьем – немного их увеличила.Видели бы вы лицо эльфы. Глаза – как идеальные яичницы-глазуньи. Кончики ушей дёргаются как у зайца. А рот раскрывает и закрывается как у рыбы, выброшенной из моря на песчаный пляж.— Платье изменить легко! Но обувь увеличивать или уменьшать? Это слишком сложно и долго! — наконец, нашлась с ответом швея. — Почему сложно и долго? — недоумевала я. — Мне кажется, всё до банального просто…Эльфа явно расстроилась. Она не знала, что делать и как мне помочь.Чёрт. И что же делать? Обувь-то мне нужна.— Может, хотя бы попробуете? — предложила ей.Эльфийка замотала головой.— Это почти тоже самое, что попросить уменьшить или увеличить уже отстроенный, фундаментированный и мебелированный дом, — изрекла швея и добавила, чуть не плача: — Размеров обуви, что вы просите, нигде в магазинах нет. Разве что только мужскую обувь примерите. Я рассмеялась и произнесла:— Спасибо, но вряд ли мой жених оценит столь экстравагантный вид.Я обвела взглядом красивые пары туфелек – закрытых, открытых; с толстым каблучком и совсем тонким, почти как иголка; с красивым оформлением и строгие и печально вздохнула. Попробовала, как та сестрица Золушки натянуть самый большой размер и в итоге снова издала вздох печали и расстройства.Но не отпиливать же себе пятку, как делала всё та же сестрица Золушки, чтобы запихать свою лапу в хрустальный башмачок. — Что ж, попрошу мужского вмешательства, — пробормотала я озадачено.В итоге решаю делегировать проблему и возложить её на могучие мужские плечи.Эльфийка при моих словах напряглась, но смолчала. Выбираю две пары туфель, на которых остановилась и не смогла решить, какие из них прекраснее и вышла из зала с обувью в зал отдыха для мужчин.Апрель листал газету, на которой все изображения были активные, а буквы прыгали как блохи и замирали лишь тогда, когда текст начинали читать. Заголовки те и вовсе сияли как ионовые вывески, привлекая внимание. — Апрель, ты же всесильный маг? Помоги мне с обувью. Пожа-а-алуйста, — тяну я ласково и делаю ещё глазками хлоп-хлоп.Тут же вспомнила, что нужно ещё губы подключить. Надула и выставила их бантиком.Надеюсь, получилась идеальная просящая моська. У сестёр всегда выходило идеально – им сразу либо все грехи прощали, либо исполняли любые капризы.— Что у тебя с глазами? Нервный тик? — нахмурился Апрель. — И губы как-то странно у тебя скривились. М-да. Не быть мне куклой Барби.Вернула лицу прежнее нормальное выражение и показала туфли.— Мне нужны вот эти туфли МОЕГО размера.Вкратце описала Апрелю свою проблему и что эльфийка ничего сделать не может и предложила мужчине:— Но ты ведь всё-всё можешь? Увеличишь их для меня?При нашем разговоре присутствовала эльфа. Я видела, что Апрель просто таки желает выдать нечто в своём духе: с ума спятила просить меня великого и грозного мага о такой фигне? Но так как мы были не одни, а ещё мы всё-таки как бы «пара» и завтра приём у его брата, то Апрель, скрепя сердце, выдохнул:— Бери. Дома всё сделаю.И несчастная газета смята в крепкий ком. Чтобы наша легенда выглядела реалистичной, я сделала то, что всегда делают мои сёстры, когда получают желаемое. Взвизгнула точно придурочная и бросилась Апрелю на шею со словами:— Ты самый-самый лучший мужчина!И пока он не съязвил какую-нибудь ерунду – крепкий поцелуй в губы.***Платье, туфли и сумочка куплены. Завтра красоту на голове, лице и прочих частях тела наведут дриады. Апрель мстительно пообещал, что мне очень понравится. Что-то сомневаюсь.Но мои сомнения и подозрения он умело затмил следующими словами:— Кстати, о дриадах. Мы сейчас отправимся за цветами, которые ты просила.— Правда? — воодушевилась я. — Ох, Апрель, а ты ведь и правда замечательный!