«Вот и все».
Динка цеплялась за собственные пальцы, будто собиралась оторвать их к чертовой бабушке. Ощущения были такие, словно ее с головой окунули в помойную яму.
«Дура, идиотка набитая. А чего ты ждала? Признаний в любви?»
Нет, конечно, но уж точно не такого холодного и циничного предложения. Сидевший напротив Домин внимательно изучал ее лицо, и Динка изо всех сил старалась, чтобы он не угадал ее мысли. «Ставки сделаны, господа. Теперь моя очередь вскрываться».
— Рекомендательные письма, поручительства, отзывы твоих любовниц, где они? — она очень старалась, чтобы это прозвучало естественно и с выверенной долей сарказма. — Ты плохо подготовился, Домин, так ты себя не продашь.
Мужчина напротив пугающе высоко выгнул брови, хотя правильнее было сказать, что у него глаза полезли на лоб.
— Ты ничего не путаешь, девочка? Вообще-то, все как раз наоборот.
— Да? — в свою очередь удивилась Дина. — А я решила, ты себя рекламируешь. Обо мне как раз не было сказано ни слова. Ты в основном расхваливал себя, как ты мил и щедр, разве что забыл похвастать, какой ты в постели...
Она прикусила язык, но было уже поздно.
«Ну не умеешь ты вовремя заткнуться, Ареева…»
Домин наклонился вперед, не сводя с нее изучающего взгляда, и довольно жестко произнес:
— Тебя устроит. Хочешь, можешь убедиться прямо сейчас.
— Не хочу, — Динка облизала пересохшие от страха губы и, отпрянув назад от потемневшего взгляда Домина, сказала тверже и увереннее, — вообще не хочу.
Она поднялась из-за стола и очень старалась, чтобы у нее не дрожали ноги.
— За кофе я рассчитаюсь с баром сама, на следующей смене. Или, — она вопросительно взглянула на Домина, — это было не предложение, а условие? Я здесь еще работаю?
— Это было предложение, — Домин казался расслабленным, но Динка явно видела рвущееся наружу напряжение, — и оно пока в силе. Не советую принимать поспешных решений, Дина, подумай, я тебя не тороплю.
— Я подумала, Максим. Мне оно не подходит, — Динка хотела обойти Домина, но он схватил ее за руку, встал и дернул на себя. Она с размаху влетела ему в грудь и уперлась локтями.
— Почему? Тебя же тянет ко мне, я вижу. К чему эти условности? Ты боишься меня, Дина?
Себя. Она себя боится. Динка с горечью осознавала, как сильно она ошиблась в этом мужчине и какой десятой дорогой ей теперь следует его обходить. Предпочтительнее, конечно, было бы улететь на Луну. А лучше на Марс.