.
В широких слоях населения возникал вопрос: а что же дало свержение царизма и установление нового режима? И все чаще они приходили к выводу, что улучшения в их жизни не наступило. «Измученные, разоренные массы за семь месяцев революции убедились, что правительство органически не может провести мероприятия, необходимые для спасения страны и революции»[257].
Весьма пессимистично оценивали итоги революции крестьяне. «Нам, крестьянам, стала надоедать революция, – записано в приговоре села Навашино Муромского уезда, – ибо мы до сего времени не видим ни малейшего улучшения своего положения»[258].
Таким образом, к моменту октябрьского вооруженного восстания Керенский лишился не только народной поддержки: он потерял политический кредит и тех партий, с помощью которых пришел к власти. Началась агония администрации Керенского, стремительный развал всех ее структур. О состоянии власти того времени Н. Суханов писал: «Никакого управления, никакой органической работы центрального правительства не было, а местного – тем более… Министров нет, либо не то есть, не то нет. А когда они есть, от этого не лучше. Кто из населения признает их? Кто из сотрудников им верит? Ни для кого не авторитетные, ни к чему не нужные, они дефилируют и мелькают как тени под презрительными взглядами курьеров и писцов. А их представители, их аппарат на местах – о них лучше и не думать. Развал правительственного аппарата был полный и безнадежный»[259].
Наступили его последние дни. В. М. Чернов писал, что Керенский тогда казался всем, кто его наблюдал лично, человеком обреченным. Его покинули даже те, кому верил он безраздельно, и, в конце концов, наступил момент, когда он в своей резиденции, Зимнем дворце, ощутил вокруг себя пустоту и, по словам Чернова, «переживал страшные часы покинутости и одиночества»[260].
Власть Керенского оказалась в состоянии паралича. Она потеряла всякую опору в обществе. И тогда Керенский сыграл последний акт грандиозной драмы, развернувшейся в России. Он оставил свой высокий пост и покинул столицу. По этому поводу С. Мстиславский едко заметил: «Керенский бежал за подкреплением, как всегда в таких случаях пишут»[261]. Власть оказалась в руках большевиков.
5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Лидер и основатель партии социалистов-революционеров В. М. Чернов, не очень хорошо относившийся к Керенскому, тем не менее признавал, что именно в нем после февраля 1917 г. персонифицировалась идея демократии. И действительно, на первых порах Керенский сумел занять такую позицию, что его поддерживали, с одной стороны, социалистические партии и Советы, а с другой – кадеты, которые во время правительственных кризисов заявляли, что могут войти в коалиционное правительство, только если его возглавит Керенский.