В первом разговоре с Пугачевым, требовавшим немедленного ответа на вопрос, признает ли тот его царем, Гринев колеблется. Несколько секунд продолжалась в сознании Гринева борьба. «И чувство долга восторжествовало во мне над слабостию человеческой», ― вспоминает он с законной гордостью. Гринев преодолел внутренний барьер своей слабости. Благородство его поведения в данном случае заключается в прямоте, смелости и честности.
Пугачев был добр и тепло относился к Гриневу, Гринев в свою очередь тоже полюбил Пугачева: «Зачем не сказать истину? В эту минуту искреннее сочувствие влекло меня к нему. Я пламенно желал вырвать его из среды злодеев, над которыми он предводительствовал». После расставания с Пугачевым в Белогорской крепости Гринев говорит: «Пугачев уехал. Я долго смотрел на белую степь, по которой неслась его тройка». Слов мало, но за ними мы чувствуем глубокую взволнованность молодого человека.
Когда же восстание Пугачева было подавлено, а сам он схвачен, судьба его представилась Гриневу во всем ее трагизме, и радость окончания войны была отравлена для него. Издалека едет Гринев в Москву, чтобы в последний раз увидеть Пугачева перед его казнью. Капитан Миронов и Иван Игнатьевич, выполняя присягу, мужественно приняли смерть, для них Пугачев был безоговорочным врагом. На долю Гринева выпало счастье остаться жить, испытать доброту и заботу врага, полюбить его, но в то же время остаться верным присяге, не поступиться своими принципами. Мы видим, что Гринев выполнил свой долг и сохранил честь в сложных психологических обстоятельствах и остался непоколебим. Значит, мужество людей может проявляться по-разному и в разных обстоятельствах.
Но Гринева ожидали новые испытания. Он был отдан под суд за «сношения с злодеем» и предстал перед следственной комиссией, учрежденной по делу Пугачева. Были ли основания у этой комиссии заподозрить Гринева в измене? Несомненно, были. Гринев неоднократно на глазах у всех встречался с Пугачевым, дружески с ним беседовал, действительно принял от него подарок. Он самовольно уехал из Оренбурга в военное время и больше туда не вернулся. «Главный доноситель» Швабрин, вызванный судом на очную ставку, подтвердил все обвинения в адрес Гринева.
Сначала, несмотря на недоверие членов следственной комиссии, несмотря на волнение, Гринев отвечал правдиво и обстоятельно. Судьи, как ему казалось, уже стали выслушивать его «с некоторой благосклонностию», но вдруг он остановился и замолчал в тот момент, когда ему нужно было раскрыть причину своего внезапного отъезда из Оренбурга. Как же мог Гринев объяснить следственной комиссии свою отлучку из Оренбурга, не рассказав об отношениях с Марьей Ивановной, которая была его невестой и находилась под страшной властью Швабрина? И здесь Гринев держится с честью.