— Значит, война? — Тимур сорвал травинку и закусил зубами. — Будем воевать, Макс.
— С кем? Бетховен уже почти полностью под ментами. Нас пустят в разработку, и суток не пройдет. Мне Бетховен прямо сказал, мое майское дело не закрыли, а отложили до лучших времен, как и все остальные. Тимур, мы или в расход пойдем, или сядем. Ты тоже, если впишешься за меня.
— Что ты предлагаешь? — он продолжал жевать травинку и вопросительно смотрел на Макса.
Тот повернул голову и посмотрел Тимуру в глаза. И каждое слово давалось с трудом и жгло, как каленое железо.
— Ты должен жениться на ней, Тимур. На Дине.
Повисла тяжелая пауза, лишь сверчки трещали где-то в траве.
— Она меня не любит, — Тимур выбросил травинку и спокойно посмотрел на Максима, — и она не согласится. Я уже звал ее замуж, еще до тебя. Не тащить же мне ее в ЗАГС волоком.
— Мы сделаем так, что согласится. Она не должна уехать, Тимур, Марго только это и надо. Они ее убьют. Но если Дина останется с тобой, под твоей защитой, они ничего не смогут сделать. Ты станешь главным вместо меня. Если для обоих Чайковских моя бывшая девушка просто мелкая помеха, то с женой Багрова им придется считаться.
Тимур долго молчал, а затем заговорил, и в его голосе явно слышался упрек.
— Почему ты так быстро сдался, Макс? Ты даже не пытаешься бороться. У тебя отнимают любимую женщину, а ты… — он сверлил его взглядом и не старался скрыть струящееся презрение. — Или ты не готов отказаться от таких блестящих перспектив? Это же твоя мечта, стать во главе бетховенских!
Опять этот вечный комсомолец Багров со своими идеалами и замашками Супермена! Жаль, что ему тоже нельзя довериться до конца. Если Тимур считает, что Макс променял Дину на место главаря столичной банды, это даже к лучшему. Он и Дине так скажет. Никто не должен знать, для чего ему это место.
Конечно, когда ты с ног до головы закован в железные доспехи и снизу рубишь головы гидре волшебным мечом, у тебя есть шансы. Но если ты наносишь гидре прицельный удар, пролетая вверху на истребителе, вероятность уничтожения противника стопроцентная. Тимур предпочитал доспехи и меч, он — истребитель, и в этом была вся разница. Максим устало потер переносицу.
— И как ты предлагаешь бороться? О том, чтобы бросить наших парней на расправу силовикам, я даже слышать не хочу.