Шесть месяцев назад
Катерина аккуратно промокнула уголок губ салфеткой. Все.
Можно возвращаться на танцпол. Зря она так упиралась, этот клуб ничем не
отличался от других, более демократичных, разве что ценники в баре на порядок-два
выше.
Илонка
объявила подругам, что день рождения отмечает в «Саламандре», и Катя поначалу
идти отказывалась категорически.
— Илонка, это же самый крутой клуб, там такая публика
навороченная, ну чем тебе «Лабиринт» не угодил?
— Расслабьтесь, девочки, обычная тусня, только пафоса больше,
— не соглашалась именинница. — Выпьем, потанцуем, далась вам эта публика!
— Мне туда идти не в чем, — предприняла последнюю попытку Катя,
но тут же сдалась под напором настойчивой подруги:
— Я тебе платье дам, оно мне в груди тесновато, я так и не носила,
тебе будет в самый раз. Ну Кать, ну пойдем, ну что поделать, раз у тебя
подружка мажорка!
И как тут
откажешь? Настя в прениях участия не принимала, к ночным клубам и танцам она
относилась философски и воспринимала их как данность. В любое подобное
заведение Настюха заявлялась в драных джинсах и черной облегающей майке и
искренне недоумевала, к чему столько шуму из-за какого-то шмотья.
Платье и
правда оказалось бомбическим. Оно прекрасно оттенялось Катиным шикарным морским
загаром и неимоверно шло к ее карим глазам.
Нюдового
оттенка, шелковое, на бретелях, платье облегало фигуру и так нежно обволакивало
кожу, что Катерина сразу в него влюбилась. Даже специально под него купила на
распродаже туфли — естественно, на высоченном каблуке.
Высоко
поднятые и уложенные волосы, помада глубокого алого оттенка — и за Катей в
«Саламандре» началась настоящая охота. Но надо отдать должное заведению,
наглеть никто не наглел. То ли внушительные силуэты охранников способствовали
порядку, то ли статусность посетителей — мало ли, кто здесь и с кем. Так что
Катя расслабилась и натанцевалась от души.
Прибежала
в туалет подправить прическу и подкрасить губы. Уже готова была вернуться в
зал, как тут дверь распахнулась.
Внутрь ворвался
молодой человек, быстро осмотрелся и, схватив Катю в охапку, затолкал в
ближайшую кабинку. Закрыл задвижку, привалился к двери и только потом заглянул
ей в лицо. И выдохнул в изумлении, смешанном с восхищением:
— Ух ты,
какая девочка! — но больше ничего сказать не успел. Снаружи послышался шум, в туалет
ввалились несколько человек, по-видимому, охранники.