– Не дрейфь, Серега! – кричал сверху своему напарнику. – Скоро все кончится! – подбадривал из-под самого потолка.
И краска закончилась. Не осталось и на донышке ведра.
– А… что я-то? н-нет, почему именно я? – Серегу охватило какое-то нервное заикание.
– Иди и принеси краску! – рявкнул он, опуская с помоста ведро. – Сюда же не заберешься с полным, а ты мне подашь потом.
Серега тяжко и обреченно вздохнул, лицо его побледнело, губы тряслись. Неуверенно добрел до двери, приоткрыл ее, заглянул во тьму:
– Да все же как-то… кто его знает?
– Давай смелее! Туда и обратно. Быстро.
Наконец он обреченно ушел в безмолвие, на первый этаж, в недра школы… Исчез с ведром в черноте дверного проема, как в колодце, где стояла черная школьная вода.
Какое-то мгновение его не было.
Целую вечность его не было.
И вдруг зловещую тишину прорезал душераздирающий крик – он нарастал! Послышался грохот чего-то падающего, приближающийся топот, дверь распахнулась… В изнеможении хватаясь за косяк, Серега дышал запаленно, с натужными хрипами, будто за ним гналась целая орда дьяволов ночи. Глаза безумно блуждали, рот ощерился в оскале.
«Мне… топор… нужен… бочку! вскрыть! не могу!» – пролязгал, как из ледяного склепа, зубами. От него расходились волны ужаса.
– Ну, бери топор-то. Что же… сразу-то… не взял? Вон стоит, в углу, – подсказал, стараясь сохранить спокойствие.
Серега взял его. Глянул каким-то уже омертвевшим взглядом, обвел освещенное пространство вокруг, видимо, ничего не соображая и не замечая. Вышел, вцепившись в топор… как будто тот вел, тащил его за собой.
Долго напарника не было.
Дурацкое положение.
А он почти распластан под потолком – и не пошевелиться: ненадежная конструкция тут же начинала угрожающе раскачиваться.
Дверь скрипнула… Серега тихо вошел. С ног до головы он был залит серой и липкой кровью.
Брызги залепили ему лицо и волосы, длинными вязкими струйками эта мерзость стекала с топора, с рук его…
– Что… что случилось? – прошептал он сверху, со своего помоста, голосом вмиг севшим, хриплым.
– Я…
– Что ты? что ты мелешь?! ты открыл бочку? где ведро, где краска? я же посылал тебя за краской!
– Я… только что…
Топор он держал, как бы нацеливаясь, прикидывая в руках его тяжесть – и чуть поводя плечами, разминая их, словно лесоруб перед трудной работой. Блуждающий взгляд подернут серой пеленой безумия.