Такой себе конечно комплимент, а учитывая ситуацию, так и вовсе
на грани фола. Но ведь можно же было, ну не знаю, притвориться, что
ты смущена или тебе понравилось. Зачем сразу кривиться и зыркать с
неприкрытой ненавистью в глазах?
- Просто пытался сделать тебе комплимент. Не принимай близко к
сердцу, я сейчас немного в нервном состоянии.
- Мужчины всегда в таком состоянии. Мозги через одно место
вытекают. Низшая форма жизни, одним словом.
Чего?! Пусть я и понимал ее слова, но слышал их на ее родном
языке и определить на слух французский акцент, было несложно.
Перетянув рану, женщина встала, бросив на меня еще один брезгливый
взгляд, будто я мокрица, ползающая по ее любимым белоснежным
туфелькам.
- Идти сможешь? – Подошел ко мне Дарвиш. – Кстати, ты имени
своего так и не назвал, а то как-то неудобно обращаться.
Имя. Чёрт, а ведь в этом мире, кроме разве что Петровича, никто
не знает моего настоящего имени. Блаж, конечно, но интуиция
подсказывала, что свое имя следует сохранить в тайне. В голове
крутилось множество мыслей на этот счет, но каждая из них склоняла
к идее, держать истинное имя в секрете. Тогда как назваться? Да,
впрочем, чего тут думать, свой псевдоним в соц-сетях у меня
один.
- Китан. Можешь меня так называть. – Пожал я руку мужчине.
- Серьезно? Мне казалось, что в России, малость, другие имена в
ходу. Хотя, какое мое дело. Китан, так Китан - мне нравится.
А вот перевязывавшей мою ногу женщине имя явно не понравилось.
Или может это я так пришелся ей не по душе. Она перестала возиться
с избитой гоблинами женщиной, став буквально бомбордировать меня
злобными взглядами, в которых читалась чистая неприкрытая
ненависть. Интересно, чем же я ей так не угодил?
- Давай-ка, братец, поднимайся, раз уж двигаться можешь. Пещера
вроде как укрытие неплохое, но раз тут мы наткнулись на двоих
коротышек, шанс, что вскоре сюда набежит еще больше их сородичей,
значительно выше нуля.- Предостерег Дарвиш.
Его слова возымели действие. Люди начали шевелиться, собирая с
пола свои нехитрые пожитки. Даже едва не изнасилованная гоблинами
девушка прекратила рыдать, начав приводить свою порванную одежду в
более ли менее пристойный вид. Я присоединился ко всеобщему
ажиотажу, встав и пытаясь не нагружать раненую ногу, захромал к
закутку, где оставил свои вещи. Я, кстати сказать, был
единственный, у кого на руках имелась хоть какая-нибудь поклажа.
Спасибо Петровичу и его страстному увлечению многодневной
рыбалкой.