Остановились мы только поздней ночью, вновь зайдя глубоко в
болота, привычно расположившись на небольшом участке суши,
окруженном трясиной. Без всякого аппетита, прожевав и проглатывая
свою порцию еды, мы обессилено завалились спать прямо на голой
земле. Собирать постель из опавших листьев и палок, сил уже не
было, поэтому мы просто придвинулись ближе к костру, в надежде, что
стоящий на посту, не уснет.
Этот день принес много горя и страха - подумал я,
засыпая. Но он же принес нечто весьма полезное для меня. Я
прокрутил в сознании плетение заклинания, подсмотренного у
краснокожего колдуна. А ведь можно сказать, что это первое
заклинание, появившееся в моём арсенале. Конечно, использовать его
прямо сейчас или даже в ближайшие дни не выйдет, сперва нужно
изучить, разобрав плетение на составляющие. Но сам факт вызывал
неимоверную радость, которую скорее всего испытывают ученые, когда
у них начинал появляться прогресс в исследованиях. С этой мыслью я
провалился в объятия Морфея.
…..
Следующее утро встретило нас хмурым небом и мелким, до боли
промозглым дождем. Мышцы всего тела ныли, вызывая боль при малейшем
движении. Очень хотелось пролежать весь день, давая отдохнуть
уставшему телу.
С раннего утра, прошедший обратно по нашим следам Клайв,
объявил, что не обнаружил за нами погоню. Эту новость уставшие люди
восприняли со вздохом искреннего облегчения. Но вездесущий Дарвиш
отлеживаться на островке не позволил, необходимо было двигаться
дальше.
Вновь потянулись вереницы деревьев, сменяющие друг друга на
нашем пути. Продвигаться сквозь лес было чрезвычайно трудно -
многочисленные кусты рвали одежду, превращая ее в рванное тряпье,
которое на нашей родной планете, не стал бы одевать даже бродяга.
Обувь, из-за постоянного нахождения во влажной среде и
беспрерывного передвижения по пересеченной местности, к которой она
не была предназначена, разваливалась. Моя подошва ботинок
наполовину отвалилась, держась на честном слове. У других спутников
дела обстояли не лучше, но никто не жаловался, за исключением,
разумеется, Аган. Малость сумасшедшая женщина при каждом удобном и
неудобном случае не упускала возможность пожаловаться любому, кто
мог ее услышать. Жаловалась она на что угодно - начиная от мировой
тирании в отношении меньшинств и заканчивая отсутствием соли, без
которой совершенно невозможно есть эту надоевшую ей рыбу.