...Я лежала в своей маленькой комнатке, которая когда-то служила кладовкой в больнице и, уставившись в потолок, думала, думала…
…Восемнадцать лет – самый замечательный возраст! Я так радовалась, когда стала совершеннолетней! А все потому, что мой строгий папа не разрешал мне встречаться с мальчиком, жившим этажом выше. Ваня учился в параллельном классе, и мы знали друг друга вот уже три года, с того самого момента, когда он с родителями переехал в наш город и поселился в доме, где получали квартиры только сотрудники атомной электростанции.
Мой папа был начальником АЭС. Мы жили в одной из самых больших квартир во всем доме! Папа Вани был инженером по технике безопасности. Тоже, собственно говоря, не последнее лицо. Но его отец – добродушный голубоглазый добряк и душа компании. А мой – строгий и черствый, не желающий, а может, и не умеющий показывать свои истинные чувства. Строгий режим, устоявшиеся нормы нашей семейной жизни, папа всегда ставил во главу угла. Были определенные моменты, которые должны были происходить только так, а не иначе. Например, заведено было есть по субботам из фарфоровой супницы солянку на обед, и сколько я себя помнила, всегда была именно она. Что бы ни случилось!
А уж по поводу взаимоотношений мужчины и женщины у отца были совершенно пуританские взгляды. В его понимании целоваться на лестничной площадке с мальчиком было верхом неприличия. Не знаю, как у такого отца могла вырасти такая дочка, как я! Поистине говорят, в тихом омуте…
Ваня искренне не понимал, почему я не могу сходить с ним в кино или погулять вечером по улицам. Наши встречи обычно ограничивались совместным походом из школы к дому. Ваня был красивым мальчиком с голубыми глазами и черными, как смоль, волосами. Я с трудом понимала, что такого он мог найти во мне – вполне себе обычной девчонке с веснушками на лице. Чего я только не делала, чтобы избавиться от них – сметаной мазала, делала маски из цинковой мази и пророщенных зародышей пшеницы. Не помогало. Зато теперь веснушек нет… Как, впрочем, долгое время не было и волос. Сейчас, правда, до плеч отрасли. Раньше я ненавидела свои рыжие кудри. Сейчас жду-не дождусь, когда они превратятся в локоны. Хотя, слишком длинные отрастить нельзя – мыть нечем, вода на вес золота.
Став совершеннолетней, сразу после выпускного в школе, я заявила отцу, что теперь имею полное право делать то, что хочу. В том числе встречаться с мальчиками. Ждала скандала. Только в тот вечер он устало посмотрел на меня из-под очков и отправил учиться в Питер. Спас мою жизнь. А Ванечка… Ванечка в те ужасные дни приехал домой на выходные, потому что учился в Краснодаре, от которого всего два часа на электричке до нашего города. У Ванечки скорее всего и могилы-то нет…