Ремус Люпин боялся поверить, что у него получилось достучаться
до приятелей: оба выглядели задумчивыми, но… Не та у него весовая
категория, чтобы действительно повлиять на таких вот…
Лили Эванс, всегда привыкшая чувствовать себя правой, не
находила слов. Она была в полном смятении — Северус, ее верный паж,
ее старый друг, не только оскорбил ее, но и… Он ведь еще что-то
хотел этим сказать, правда?
Северус Снейп всегда думал, что достоин лучшего, вот только
почему-то именно после этой унизительной сцены… не думал, а знал.
Достоин и прав! Какое странное чувство и странные мысли для него,
всегда во всем сомневающегося. Во всем и особенно — в себе.
Наверное, именно поэтому ему потом так ни разу и не удалось
извиниться перед Лили. А ведь честно собирался. Но стоило им
заговорить… После пары вежливых фраз воздух словно накалялся, и он
высказывал все, что думал о — подумать только! — ограниченности ума
подруги. Кретин. Идиот.
Но где-то глубоко внутри чувствовал, что совершенно прав. Она,
конечно, тоже хороша… Как можно судить о том, чего не знаешь?
* * *
«Как она может судить о том, чего не знает? Ну, Северус… Не
знает она. Да ей прекрасно известно, где находятся эти книги и как
их можно взять. Правда, надо знать одну фразу, но он же ей сам ее и
сказал однажды!» Лили еще ни разу ей не пользовалась, но запомнила,
конечно. У нее вообще великолепная память. И ум, между прочим! Да,
представление о Темной магии она имела более чем смутное. Так
заимеет самое что ни на есть ясное! Конечно, эти знания могут
травмировать ее нежную душу… Вот уж она как-нибудь сама определит,
что ее травмирует, а что — нет. И вообще, она сильная, и душа у нее
сильная, она со всем справится. Вот! И никто ей не указ, даже
Дамблдор!»
В пустой библиотеке — кто же будет заниматься, когда все
экзамены сданы? — сидела одна-единственная юная и ужасно злая
ведьма. Свои книги она не поленилась приготовить заранее и сдала
одной из первых, так что преспокойно занималась своим делом, пока
почти вся школа толпилась вокруг мадам Пинс. Укромных уголков в
библиотеке хватало, и к пятому курсу Лили Эванс прекрасно знала их
все. Поэтому ее никто не заметил — совершенно измочаленной мадам
библиотекарю за целой стеной сданных книг и пособий было совершенно
не до нее, а остальные спешили на волю, на солнышко.